Беседы о важном

«Некоторые из 16-летних мам могут быть достаточно психологически зрелы для материнства! – Л.К., – Ведь в какую эпоху мы бы ни жили, для женщины материнство стоит на первом месте. Это заложено в ней генетически. Я вас уверяю, что женщина в 15 лет и 35 лет будет ощущать одни и те же моменты со стороны развития плода: это организм внутри себя, и сердцебиение, и подвижность плода, и любовь, и ласка. Проявление материнского инстинкта сугубо индивидуально. Некоторые тридцатилетние сразу же отказываются от малыша, даже не взглянув на него. А бывает, семиклассница рожает, так от нее ляльку не отнимешь, с такой любовью и трепетом она держит ее в руках».

«Если девочка забеременела, надо обязательно сказать об этом отцу ребенка. Не надо решать за двоих и сразу бежать на аборт. Дочь моей знакомой сделала так аборт, ничего не сказав партнеру. Позже, он узнал об этом и ушел от нее. Очень переживал, говорил, что не сможет ей этого простить, – говорит Л.К., – С рождением малыша детство заканчивается навсегда, маленькой матери придется думать, как малыша накормить, одеть, обуть, как дать ему образование. Одной любви для воспитания мало. Но, несмотря на все это, никто не поспорит, что рождение ребенка – большое счастье. О сделанном аборте жалеют многие. Но… редко где вы встретите женщину, которая пожалела, что стала матерью».

Рабочий день все же заканчивается. Но не в семь часов. Л.К. покидает роддом в полдесятого вечера, все же приняв роды у Анны. Здоровый мальчик. Вес 4 200, рост 55 см. Л.К. страшно устала. И говорить ей уже не хочется. Она мне призналась, что книг она не читала уже несколько лет. «Как только открываю книгу, сразу же засыпаю». Но я вижу в ее глазах радость. Пусть и прикрытую усталостью… Еще один день… еще шесть новых жизней.

О долге отечеству.

«Говорят, для ребят – для тех, с морем, кто судьбу связал, не страшен и девятый вал. Но, видно, в море не бывал… кто так сказал, я б не сказал». Группа «Любэ»

К.К. отдал военно-морскому флоту 19 лет. В его памяти остался военный гарнизон Гаджиево Мурманской области, тысячи часов вахт на атомной подводной лодке на должности вычислителя-техника и 11 автономных плаваний в водах Баренцева моря и Северного Ледовитого океана. В 2001 году по выслуге лет К.К. уволили в запас.

«Первый раз я оказался на подводной лодке в 82-м году, когда наша 93 школа боцманов-прапорщиков Североморска проходила стажировку. Я попал на лодку «стратегического назначения второго поколения, потом она стала моей – я прослужил на ней 12 лет. Мы спустились под воду на 3 дня. Сначала мне показалось, что я нахожусь в огромной длинной трубе. Слева и справа множество кнопок, клапанов, ручек, механизмов. Заворожило – ничего подобного я не видел», – вспоминает К.К.

Воздух на подводной лодке не отличается от воздуха на земле – в отсеках углекислый газ перерабатывает в кислород специальная установка под названием «Катюша».

– Не скажу, что на лодке тяжело как-то дышится – нет. Так же, как обычно. Скорее, давит замкнутое пространство, но это в первое плавание. Потом привыкаешь. Нас на лодке 142 человека… – говорит подводник.

– Ни больше, ни меньше?

– Нет. Но если только кто-то погибнет! – поясняет военный и продолжает:

– Моряки, мичманы, лейтенанты, офицеры… С каждой автономкой вы становитесь всё ближе друг другу. В первую очередь со своим малым кругом – теми, кто находится с тобой в каюте, с кем встречаешься в столовой, на вахтах. Мне вообще с экипажем повезло!

На лодке, как и везде, есть своя иерархия. У матроса свои обязанности, у лейтенанта – свои. Кто-то следит за пультами, кто-то моет палубу, кто-то готовит. На лодке есть единственный кок – он стряпает для всех. Вестовые (уборщики на судне) моют посуду посменно.

– На судне две столовых. Матросы и мичманы едят в одной, офицеры в другой. Те, кто повыше по рангу, находятся на лодке в более комфортных условиях. Офицеры спят в двухместных каютах, у мичманов уже, помимо двухместных, есть четырёхместные. А матросам повезло ещё меньше – двухместных кают у них вообще нет, зато есть 6-местные», – говорит К.К.

Каждый, кто становится моряком, обязан в своё первое погружение попробовать морскую воду.

– На центральном посту её приносят тебе в плафоне, и ты должен выпить всё до дна. Рассказывали, что некоторых тошнило – меня нет. Вода солёная – да, но не противная. Некоторые говорят, что она даже полезная. Потом тебе вручают свидетельство. Ну а на некоторых судах к традиции «воды в плафоне» добавляют «поцелуй кувалды»: её подвешивают к потолку, и при качке матрос должен изловчиться и её поцеловать. Странно немного, мы такого не делали. Но если бы было принято, конечно, избежать бы не удалось.

Во время войны, по словам К.К., принято было встречать моряков на пирсе жареным поросёнком. Сам К.К.служил в мирное время, про военное ему рассказывал отец – тоже подводник. В годы Великой Отечественной войны он служил на дизельной подводной лодке.