Беседы о вере и церкви

Итак, какое же место занимают Таинства в жизни Церкви? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны предварительно уяснить для себя: в чем новизна нашего Нового Завета? Почему он называется Новым? Чем принципиально отличается Христова Церковь от всех остальных религий и нравственных учений, что в ней именно нового? Давайте посмотрим, является ли принципиально новым учение Христово? Строго говоря, нет: взятое как нравственные максимы, оно, можно сказать, общечеловечно — в большинстве религий содержатся достаточно стандартные морально–нравственные предписания. Христос продолжает и углубляет ветхозаветные заповеди, уже существовавшие в ветхозаветной Церкви.

Что же здесь нового? А то, что в христианстве мораль и нравственность имеют не центральное, но прикладное значение. (Здесь, кстати, ошибка всех моралистов, например Льва Толстого, которые видели в христианстве лишь совершенный нравственный закон.) В христианстве нравственность служит средством приближения к Богу, ко Христу, и условием богообщения. Это не означает принижения морали, а означает то, что для человек а недостаточно быть существом только моральным; его цель — быть богоподобным, для чего нравственность есть хотя и обязательная и неотъемлемая, но — подготовительная ступень. В центре христианства — мы уже говорили об этом — стоит не абстрактная мораль и не те или иные внешние формы церковные, — а Сам Христос, Его Божественная Личность; и всё в христианстве — нравственность, внешние и внутренние формы церковной жизни — направлено ко Христу и в Нем только и получает свой смысл и значение.

Вот в чем новизна Нового Завета: Божественная Личность Христа, моего Спасителя и Бога, — и мое личное с Ним общение. Общение не как у людей: поболтали — и разошлись; а ежеминутная, непрестанная жизнь со Христом, жизнь свободная и сознательная — в этом смысл христианства и Нового Завета человека с Богом; для этого всё — Церковь, нравственность, догматы, обряды; без этого они — безразличная мертвящая шелуха. Христос Бог пришел к людям, спас их, — но не только спас, а и дал нам Себя Самого. В этом — «превышающая всякое разумение любовь Христова», в этом — смысл нашей религии. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком (Ин. 10:10). Я есмъ путь и истина и жизнь (Ин. 14:6). Пребудьте во Мне, и Я в вас (Ин. 15:4). Се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20). Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6:56). Ядущий Меня жить будет Мною (Ин. 6:57), — говорит Господь.

Как видите, речь здесь — о непосредственной жизни Бога в человеке и человека в Боге. А Петр говорит, что от Бога нам даровано соделаться причастниками Божеского естества (2 Пет. 1:4). Для того чтобы мы имели эту жизнь, это причастие Богу, для того чтобы богообщение не осталось для человека только лишь желательным, абстрактным, мечтательным, но стало реальным, непосредственным, — Господь и основал на земле Церковь, а в Церкви этой цели и служат прежде всего Св. Таинства. В Таинствах мы непосредственно, теснейшим, ближайшим образом соприкасаемся с Богом, становимся гражданами Царства Небесного, причастниками жизни вечной — сынами Божиими. Поэтому как в жизни христианина центр ее, начало, цель и смысл, альфа и омега — Христос, так и в Церкви самое главное — это Таинства. Они, собственно, и делают Церковь Церковью; через них Богом Отцом подается нам Дух Святой, который и соединяет каждого из нас со Христом Спасителем, и в Нем — друг ко другу, в Тело Христово. Это и есть собственно Церковь. Ясно поэтому, что Таинства занимают в жизни Церкви центральное место: всё, что есть в Церкви, проистекает из Таинств как из источника, а всякий внешний церковный чин служит совершению Таинств и достойному принятию их: и храмы, и Богослужения, и канонически–дисциплинарная практика, и всё прочее.

Вот катехизическое определение Таинства: «Таинство есть от Бога установленное церковное священнодействие, которое под видимым образом сообщает душе верующего невидимую благодать Святого Духа». Из этого определения мы видим:

1) что Таинства установлены Богом — они не есть и, конечно, не могут быть человеческим изобретением;

2) содержатся Таинства в Церкви и ею совершаются;

3) Таинство есть священнодействие, т. е. такое действие, которое совершается не каждым христианином лично, а полнотой Церкви, особо уполномоченными ею на то лицами — священством;

4) Таинства имеют видимый образ, т. е. определенный Церковью чин совершения, и

5) условием принятия благодати Св. Духа является вера, и Таинство преподается только верным, а не всем подряд.