Беседы о здоровье с профессором И. П. Неумывакиным

Когда я узнал об этом, то позвонил Главному кардиологу г. Москвы Бунашвили Ю. и сообщил ему, что для условий космического полета уже 30 лет тому назад разработан комплекс наружной контрпульсации с кардиосинхронизацией, аналогов ему пока нет. Еще живы люди, с которыми мы все это разработали, есть авторские свидетельства. Мне это уже ничего не надо. Возьмите, и проблема с тем же шунтированием будет решена. Он обещал позвонить. Но я вспомнил, что каждый кулик хвалит свое болото. Так и он ограничился своей разработкой не в лучшем варианте.

Вместе с тем, этот заместитель Института сердечно-сосудистой хирургии заявляет, что все кардиологи Москвы владеют всеми известными в мире способами работы с больными. Я ему, кстати, напомнил о том, что в Ижевске один из ведущих кардиологов страны профессор Ситников использует перекись водорода, вводя ее как внутривенно, так и внутриартериально при инфарктах, инсультах, гангренах и других острых заболеваниях с хорошим результатом.

И что вы думаете, обещанного звонка не было. Он хотя бы познакомился с предлагаемыми методами. Как вы думаете, почему? Я-то ответ знаю, я ведь много лет проработал в секретных учреждениях, хотя секретов уже никаких нет: предлагаемые методы и способы просты, надежны, сравнительно дешевы и они подорвут узурпированную и коррумпированную систему, который здоровый человек не нужен. Вот видите, какую я вам открыл тайну.

В России всего делают в год 300 или 500 таких операций, хотя нуждаются тысячи сердечных больных. А зачем, когда есть НКП, разработанное применительно к космическим условиям.

Эти костюмы могут использоваться где угодно, даже врач не нужен. Требуется только надеть костюм на больного и подключить его к компрессору. В институте Склифосовского костюм был подключен к компрессору, который стоял во дворе. Этот компрессор при работе сильно шумел. Днем еще ничего, но ночью это сильно мешало больным спать. Больные возмущались, жаловались, им объясняли, что от работы компрессора зависит жизнь людей. Потом компрессор бесследно исчез и все на этом закончилось.

Вот так пытались внедрить новую методику. Сегодня уже есть компрессоры, которые работают бесшумно, но эта система не используется.

– Вы получили государственную премию за создание лекарства, которое называется «фенибут». Что это за препарат?

Наиболее вероятное состояние, которое случалось в космическом полете, это эмоциональная, психологическая, нервная нагрузка. Представляете, человек садится в ракету и надеется, что все кончится хорошо. Но ведь бывали случаи, когда ракета взрывалась на старте. И только система аварийной посадки за несколько секунд выбрасывала космонавтов из люка космического аппарата далеко в сторону, и они оставались целыми и здоровыми. Но надо было пережить эти моменты.

Тогда все используемые лекарства-транквилизаторы (элениум, седуксен и др.) оказывали расслабляющее действие, и человеку после их приема требовалось полежать и отдохнуть. Но в космосе надо работать, а не спать, тем более в случае сложной ситуации.

Я собрал своих фармакологов, и спросил, от чего зависит работа нервной системы. Мне ответили, что от гамма-аминомаслянной кислоты. Я спросил, а почему нет соответствующего препарата. Мне объяснили, что это должна быть такая молекула, которая могла бы пройти через гематоэнцефалический барьер. Это своего рода паутина, которая не пропускает к мозгу практически ни одного лекарства. Успокаивающие транквилизаторы имеют общее действие, и через этот барьер не проходят. Я спросил, а почему не делают. Мне ответили, что не могут.

В это время проходило Всесоюзное совещание химиков. Я обратился к президенту химиков и попросил собрать умных химиков, которые смогут разработать нужное вещество. Собрали десять человек, пятеро из них сразу же отказались, затем еще трое и осталось два человека. Один из них сказал, что он пытается, но у него нет денег. А второй сказал, что он уже сделал, но у него также нет денег на продолжение работы.

Если лекарства обычно создаются за 15–20 лет, то в этом случае одновременно работа велась в Ленинграде профессором Перекалиным в педагогическом институте, которому дали достаточно денег, работал химико-фармацевтический завод «Октябрь» и фармацевтическая фирма в Латвии. Одновременно решался вопрос о получении порошка, и шли психологические испытания в психиатрической клинике, т. е. сразу шли работы по нескольким направлениям. За три года мы создали всю необходимую документацию для утверждения препарата в Фармкомитете.

Решался вопрос о названии препарата для регистрации в Фармкомитете. Полученное вещество называлось бета-фенил-гамма-аминомаслянная кислота. В названии есть слово «фенил». А в русском языке есть выражение «до фени», которое означает «мне все равно». И вот на его основе придумали название «фенибут». Это название утвердили.