Беседы о живописи

Иногда жанровые произведения просто передают типы, в чем-то интересные и поучительные. Картина молодого художника Попкова «Строители Братска» изображает пятерых рабочих со знаменитой сибирской стройки. Художник застал их как бы в минуту отдыха. Мы могли бы назвать эту картину даже коллективным портретом, настолько характерна здесь каждая фигура, несомненно схваченная с натуры. Но Попков задавался иной, чем в портрете, целью. Он стремился создать обобщенный, сурово-героический образ советского рабочего класса, прекрасного своим созидательным трудом. И надо сказать, что художнику хорошо удалось передать ощущение и трудности работы этих строителей и то властное, уверенное, что делает их облики такими по-хозяйски привольными: господами над стихией и над своим будущим. Сравните этих рабочих с их итальянским собратом на картине итальянского художника Ренато Гуттузо «Рокко с патефоном», и вы почувствуете, как много можно сказать о жизни и судьбе человека не только повествованием, но и общей «атмосферой» образа.

Развитие бытового жанра в ту или иную эпоху обычно свидетельствует об обострении интереса к жизни простых людей, к освоению действительности во всем многообразии ее не только исключительных, но и повседневных проявлений. Потому-то очень часто расцвет жанровой живописи связан с демократическими общественными движениями.

Эпоха Возрождения не знала еще бытового жанра как особой разновидности живописи. Тогда художники в большинстве писали по традиции картины на религиозные темы. Но замечательно, когда мы смотрим на работы великих мастеров Возрождения — Мазаччо и Пьеро делла Франческа, Кастаньо и Учелло, Тициана и Веронезе, мы видим, что, взяв сюжеты из христианских легенд, они на самом деле изображали современную им действительность. Вместо условных «божественных» фигур на их фресках и полотнах толпятся флорентийцы и венецианцы того времени, которые живут обыкновенной человеческой жизнью, действуют как простые люди, обуреваемые реальными стремлениями и думами.

Могучего расцвета достиг бытовой жанр в искусстве XVII века прежде всего в Голландии, которая тогда была одной из самых передовых стран Европы. Голландские художники братья Остаде, Ван де Вельде, Вермеер, Терборх и многие другие открыли совсем новый мир, совсем новую поэзию — поэзию жизни и быта простых людей.

В XVIII веке жанровая живопись прямо выражала идеи «третьего сословия», широких демократических слоев, изучая добродетели и пороки современного общества. Таково искусство Шардена и Греза во Франции, Хогарта — в Англии.

Особенно широкого развития достигла бытовая живопись в XIX столетии, в эпоху огромного размаха демократических, а потом и пролетарских народных движений. Лучшие мастера во всех национальных школах отдавали свои силы бытовому жанру. Во Франции — Домье и Курбе, в Германии — Менцель и Лейбль, в Венгрии — Мункачи.

Но, пожалуй, самую значительную школу мастеров бытового жанра выдвинула русская демократическая живопись в лице художников-«передвижников»^[8], создавших целую галерею произведений, широко охвативших все стороны жизни тогдашней России, показавших все ее общественные слои, затронувших все значительные вопросы современности. В полотнах Перова, Репина, Неврева, Мясоедова, Ярошенко, Саврасова, Владимира Маковского и других Россия увидела себя как в зеркале.

Понятно, что и в советском искусстве бытовой жанр играет очень большую роль, так как он дает возможность непосредственно отразить жизнь народа, строящего новое коммунистическое общество. Хорошо известны имена Дейнеки, Пластова, Яблонской, Пименова и ряда других жанристов.

Многообразие форм жанровой живописи у нас является одним из важных свидетельств крепкой связи советского искусства с жизнью народа. Примечательно, что кризис искусства в капиталистическом мире, усиление всякого рода формалистических тенденций привели к решительному «отмиранию» бытового жанра. Если и изображались еще человеческие фигуры и, казалось бы, какие-то жизненно-содержательные ситуации: застольная беседа, танец, игра в шахматы, — то это становилось лишь поводом для различных формальных экспериментов. Лишь немногие художники этого круга сохраняли в своих «жанрах» настоящую человеческую поэзию. Таков был в ранние годы Пикассо.

Но в целом в современном буржуазном искусстве жанровая картина исчезла, можно сказать, полностью. У художников-формалистов нет никакого интереса к жизни людей: она проходит мимо них. И только в творчестве передовых художников капиталистических стран вновь начинается возрождение бытового жанра: у итальянцев — Гуттузо, Мукки, Дзигайны, у французов — Фужерона, Таслицкого, у многих мастеров Латинской Америки (Мексики, Бразилии) и других стран.

Чтобы правильно понять роль и значение бытового жанра, нужно иметь в виду, что успех художника определяется не просто тем, что он избирает сюжеты из жизни современников, но и тем, как он раскрывает и истолковывает эту жизнь.