Беседы об архивах

Выписки из Платона, Вольтера, Паскаля, Руссо, мастерски нарисованные маленькие розовые амуры со стрелами; акварельный портрет черноглазой девушки в голубом платье с высокой талией по моде александровского времени, с высоким и пышным белым кружевным воротником; несколькими карандашными штрихами сделанный прелестный портрет совсем юной девушки, вполоборота глядящей на нас, со светлыми вьющимися волосами, перехваченными ленточкой; стихи В. Жуковского, посвященные восьмилетней дочери владелицы альбома, собственноручно вписанные поэтом; тщательно прорисованный Хронос с неумолимым и страдальческим выражением лица, увозящий в челне Амура, и подпись по-французски: «Время уносит любовь».

Такой альбом, впрочем, хорошо знаком каждому читателю — описание его занимает полную «онегинскую строфу»:

Поедет ли домой: и дома
Он занят Ольгою своей.
Летучие листки альбома
Примерно украшает ей:
То в них рисует сельски виды,
Надгробный камень, храм Киприды.
Или на лире голубка
Пером и красками слегка;
То на листках воспоминанья,
Пониже подписи других,
Он оставляет нежный стих,
Безмолвный памятник мечтанья,
Мгновенной думы долгий след,
Все тот же после многих лет.

А вот альбом совсем другого типа — альбом-коллекция с вклеенными в него автографами Александра I, Николая I, Шатобриана, Жозефины — жены Наполеона, Александра Гумбольдта, Дюма-отца… Альбом велся долго — в течение более чем полувека. Часть листов его была разлинована под ноты, и в 1834 году М. Глинка записал в нем отрывок из 1-го действия оперы «Жизнь за царя», в 1891 году оставил нотный автограф А. Рубинштейн («Вакхическая песня»). В феврале 1869 года в этот альбом вписал свой экспромт семидесятисемилетний П. Вяземский, известный литератор пушкинской эпохи, надолго переживший своих знаменитых друзей. Страница альбома заполнена характерным, крупным, совершенно прямым, с острыми углами, как бы из черточек, разбросанных в разных направлениях, составленным почерком:

Альбом Ваш стар, но стар и я.
Так что ж? Тем лучше! С ним мы пара,
И старой книги бытия
Мы ветхие два экземпляра.

Той библиотеки уж нет,

Где мы в красивом переплете,
С узорной роскошью виньет,
При яркой, свежей позолоте,

У всех стояли на виду,

И люди любовались нами,
И в молодом своем чаду
Собой мы любовались сами.

Что ж делать? Каждому свой день!

Напрасны жалобы и пени;
Иные всходят на ступень,
Другие сходят со ступени.

Альбомная традиция продолжалась и в нашем веке и дошла почти до наших дней.

С 1919 года хранились два небольших альбома у их владельца — Самуила Мироновича Алянского (1891–1974), оставившего воспоминания о последних годах жизни А. Блока. Один альбом был начат записью Блока 1 марта 1919 года о новоорганизованном С. Алянским издательстве «Алконост»: «Будет «Алконост», и будет он в истории, потому что все, что начато в 1918 году, в истории будет…» Это единственная опубликованная запись (в «Блоковском сборнике», изданном в Тарту в 1964 году). Там же записи В. Мейерхольда, П. Морозова, рисунок П. Купреянова, стихи Вяч. Иванова и вписанные матерью Блока стихи сына, написанные им в семилетнем возрасте. И посредине страницы отчетливым почерком с чуть скошенными строчками:

Хорошо поют синицы,
У павлина яркий хвост,
Но милее нету птицы
Вашей славной «Алконост»

Анна Ахматова

Второй альбом был сплетен в те годы, когда бумаги не хватало, из листов разного сорта и цвета — зеленоватого, серого, бежевого, голубоватого. Записи М. Гершензона, М. Семенова-Тяншанского, В. Шишкова, М. Зощенко, стихи О. Мандельштама, Вс. Рождественского, Н. Клюева, рисунки Ю. Анненкова и А. Ремизова.