Беседы (Омилии)

Итак, до того, как нас создать, Творец наш составил весь этот мир ради нашего тела; произвел из ничего. Для улучшения же нравов и руководства в добродетели, чего только не сделал любящий добродетель Владыка? — Самый весь этот чувственный мир является как бы каким–то зеркалом того, что находится сверх мира, дабы чрез духовное созерцание сего мира, как бы по некой чудесной лествице, нам востечь к оному высшему миру. Он вложил в нас врожденный закон, как бы некую незнающую компромисса норму, и непогрешимого судью, и незаблуждающегося наставника, — собственную совесть в каждом из нас, — дабы если случится в душе нам смутиться мыслью, не иметь нам нужды в ином наставнике для понимания добра; если же к внешнему ощущению мы благообразно перенесем наш ум, тогда, как говорит Апостол, «невидимая Божия, от создания мира твореньми помышляема, видима суть» (Рим. 1:20).

Итак, открыв чрез естество и тварь познание добродетели, Он приставил Ангелов Хранителей; воздвиг для руководства Отцов и Пророков; явил знамения и чудеса, ведущие к вере; дал нам писанный Закон, помогающий закону, вложенному в разумное наше естество, и познанию, полученному на основании (созерцания) твари. Наконец, после того, как мы все оставили без внимания, — о, какое нерадение с нашей стороны! и, напротив, какое великодушие и вместе заботливость со стороны Любящего нас! — Он Самого Себя отдал за нас, истощив богатство Своего Божества в нашу худость, восприяв наше естество, и став Человеком, как мы, благоволил стать нашим Учителем; и Сам учить нас о величии Его человеколюбия, явив сие делом и словом, и вместе побуждая к подражанию Его сострадания к людям и отстраняя несострадательное расположение души слушающих. Поскольку же дар любви присущ и руководителям государств, как и пастырям овец, еще же и владельцам собственного имущества, но не настолько он силен, насколько — у родственных по плоти и крови, и из числа их особенно — у отцов к их чадам, то их любовь Он приводит как пример Своего человеколюбия, называя Себя Человеком и Отцом всех нас: поскольку и Человеком Он стал ради нас и возродил нас чрез божественное крещение и благодать Его Божественного Духа.

Итак, «у некоторого человека, — говорит Он, — было два сына»; так различие нрава разделило на двое единое естество; как и различие между добродетелью и греховностью множество разбило на две группы. И у нас бывает, что мы говорим, что одно лицо двойственно, когда оно имеет двуличный нрав, и, опять же, говорим, что множества представляют одно, когда они солидарны друг с другом. «Приступив же юнейший рече отцу» — действительно «юнейший» (т. е. несерьезный, незрелый), потому что он представил требование юношеское (несерьезное) и полное безрассудства; так и грех, замышляемый кем–либо, рождая отступление (от Бога), является более новым по происхождению и более поздним рождением злого нашего произволения; а добродетель — первородна, от вечности сущая в Боге, вложенная же в наши души от начала от Бога, как следствие благодати. И приступив, говорится, младший сын сказал отцу: «Даждь ми достойную часть имения». Вот какое безрассудство: не припал коленопреклоненно, не попросил, но просто «сказал», и не только это, но как бы долг требует от Того, Который всем туне дает. «Дай мне полагающуюся мне часть имения, по закону и по справедливости принадлежащую мне мою долю». И какой это закон и как может быть справедливым, чтобы отцы были должниками детей?! Напротив, конечно, сама природа явила, что дети должники отцам, как приявшие от них жизнь. Но и это его поведение показывает незрелость его мышления.

Что же сделал Посылающий дождь на праведных и неправедных и Заповедующий солнцу светить на дурных и добрых? — Он разделил им, говорится, средства к жизни. Видишь ли, что ни в чем не испытывает недостатка Сей Человек и Отец? — Ибо иной не разделил бы только на двоих и не только на две части, но третью часть средств к жизни сохранил бы и для себя. Но Он, как Бог, как и говорит Пророк Давид, не нуждающийся в наших благах (Пс. 15:2), только этим двум сыновьям, говорится, разделил имущество, т. е. весь мир: ибо как одно естество разделяется различной настроенностью, так и единый мир — различным использованием. Так, один говорит Богу: «Весь день воздех к Тебе руце мои» (Пс. 87:10); и — «Седмерицею днем хвалих Тя» (Пс. 118:164); и — «Полунощи востах исповедатися Тебе» (62); и — «Воззвах внегда скорбети ми» (Пс. 119:1); и — «Уповах на словеса Твоя» (Пс. 118:42); и — «Во утрия избивах вся грешныя земли» (Пс. 100:8), — отсекал все стремления плоти, движимые к услаждению. А другой проводит день в пьянстве и ищет где будет выпивка, и проводит ночь в недостойных и беззаконных делах, и спешит к устроению скрытых западней или же явного злого умысла и на похищение денег и на дурные замыслы. Итак, разве не разделили эти (два вышеприведенных типа людей) одну ночь и одно солнце, а прежде сего собственное естество, пользуясь одним и тем же совершенно по разному. Бог же равно разделил всем всю тварь, предложив в употребление по воле каждого.