Когда я был молод, мне не разрешали разговаривать с незнакомыми людьми или говорить не то, что следует. Помню, как однажды мы с отцом проходили мимо бедного человека, просившего милостыню. Я сразу пожалел его и хотел отдать ему несколько пенни, которые были у меня в кармане. Отец остановил меня и поскорее повел дальше. «Подонок, — сказал он. — Это просто подонок». Так отец называл тех, чья жизнь не соответствовала его представлениям о том, каким должен быть достойный человек.
Потом я вспоминаю жизнь своего старшего брата, который не только не жил с нами, но его не пустили в дом даже в канун Рождества из-за каких-то разногласий с моим отцом. Я любил брата и хотел, чтобы в этот вечер он был с нами, но отец остановил его у двери и преградил вход. Мать была удручена (это был ее сын от первого брака), а я был просто в недоумении. Как мы можем не любить или не хотеть видеть брата в предрождественский вечер из-за каких-то разногласий?
Что это за ужасные разногласия, если они могут испортить рождество, когда прекращаются даже войны и объявляется перемирие на 24 часа?
Став старше, я понял, что излиться любви мешает не только гнев, но и страх. Именно поэтому мы не должны были разговаривать с незнакомыми людьми — а не только потому, что мы были беззащитными детьми. То же самое, когда мы стали взрослыми. Я узнал, что нехорошо открыто и радостно встречать и приветствовать незнакомых людей и что существует некий этикет, который необходимо соблюдать по отношению к людям, с которыми тебя только что познакомили, — ни в том, ни другом я не видел смысла. Я хотел знать всё об этом новом человеке и хотел, чтобы он знал всё обо мне. Но нет. Правила предписывали подождать.
И теперь, в моей взрослой жизни, я знаю, что, когда в нее входит чувственность, правила еще более суровы и накладывают еще больше ограничений. И
По-моему, я просто хочу любить и быть любимым — я просто хочу любить каждого так, чтобы это было для меня естественным, чтобы я чувствовал, что это хорошо. Но у общества — свои правила на этот счет — и настолько жесткие, что
Что ж, ты уже ответил. Страх. Всё дело в страхе.