Беседы с дедом

– Дед, интересно у тебя получается. По аналогии с человеком, не замечая таких проявлений легкого недомогания, общество подвержено риску хронического заболевания. И как следствие, риску начать соотносить все свое движение с этим заболеванием, ориентироваться на его проявление в разных ситуациях. Даже прислушиваться и руководствоваться рекомендациями сигналов этого хронического недуга, ставшего частью здорового в прошлом организма, – простая логика сравнений большого с малым всегда его поражала точностью выводов.

– Именно так. Это глобальные процессы. Им подчиняются все частные случаи таких психических расстройств, независимо от внешнего проявления степени недуга. А живым клеткам остается существовать и радоваться жизни, наслаждаясь процессами самовоспроизводства, – дед разлил по чашкам ароматный чай и замолчал.

– Да уж, с насморком тоже живут, даже с хроническим, – как-то смиренно произнес он, словно нашел ответ на давний вопрос…

Женская независимость

– Ее подруга сказала, что если будет зарабатывать сама себе на жизнь, то ей не нужен будет рядом мужчина, – с улыбкой и хитрым блеском в глазах продолжал он, – что именно мужчина в семье зарабатывает деньги на содержание всех членов семьи.

– Что думаешь по этому поводу? – закончил он свой рассказ вопросом.

– Думаю, что полноценные отношения возможны только у двух состоявшихся людей, – как-то с печалью в голосе и без энтузиазма произнес дед и продолжил: – К этому стремятся оба в отношениях – и мужчина, и женщина. Искренне хотят любви и счастья. Ищут законы, правила. Меряют процентными долями понятия чувственности. А в природе как заведено? Помнишь? – в голосе деда звучал тон профессора на экзамене.

– Помню. Что даешь миру, то и получаешь от него, – без колебаний ответил он.

– Вот то-то и оно. Даешь любовь – получаешь любовь, даешь заботу – получаешь заботу, даешь деньги – получаешь товар или услугу. Ты какой товар приобретаешь у жены, когда ей деньги даешь? Какую услугу она тебе должна оказать? – в голосе деда звучал металл.

– Дед, ну ты не перегибай, я же люблю свою жену, поэтому… – он осекся.

Простая логика уколола в самое сердце, тронула напряженные струны души. Он обещал не врать самому себе.

Он всегда компенсировал чувства, недостающие для полноценного обмена, деньгами, чаще, гораздо чаще подарками, красиво и искусно выполненные чужими руками, наполненные чужими чувствами.

Он компенсировал покупкой услуг чувство вины за отсутствие его рядом, когда он уезжал в командировки, с друзьями.

А что если… вернее когда она сама станет добывать «драгоценный металл»? Холодок пробежал по коже.

Она станет независимой и будет принимать к обмену только искренние, настоящие чувства. Ей не «впаришь» историю про тяжелые трудовые будни и сложность взаимоотношений среди мужского коллектива, про кризис на рынках и остальную дребедень взамен на ее созидающую женскую силу.

Он наконец понял, что подруга его жены была права, потому что знала, что другого, того самого настоящего чувства, не получить. Поэтому цинизм взял верх, оправдывая такое поведение, как необходимость «как-то жить».

Он молча брел по улице, не замечая суеты. Впервые, выйдя от старика, он не знал, как быть с новой информацией, как дальше поступать, как строить свою жизнь. Впервые за все время новые знания добавили ответственности в его жизнь как мужчины, как мужа.

Да уж, старик раскрыл глаза: чтобы иметь отношения с независимой женщиной, нужно возмужать, стать самостоятельным, полноценным мужчиной.

Внутренний диалог

– А чем он тебе не нравится? – спросил дед, дослушав возбужденный рассказ о голосе в его голове.

– Да он мне жить мешает, накручивает, разворачивает безумные сценарии в моем воображении, причем не всегда приятные. Устаю от него. Злиться начинаю. На него. На себя. Пытаюсь заглушить – не помогает. Чего только ни перепробовал – не помогает, – разочарованно подытожил он.

– Что же ты так себя не любишь? – задал дед свой коварный вопрос.

– Почему не люблю? Наоборот. Хочу помочь себе избавиться от вредного влияния, сделать свою жизнь лучше, наполнить положительными эмоциями, – он произнес это уверенно, нисколько не сомневаясь в правильности рассуждений.

– Ну представь, занялся ты делом, гончарным к примеру. Измазал руку в глине. Не нравится она тебе, грязная. Ты пошел в сарай, выбрал между пилой, косой и топором и на раз нет у тебя ни руки, ни грязи, – дед вопросительно замолчал, ожидая реакции.

– Дед, ну рука – это часть моего тела. Да и помыть ее можно, зачем же так категорично? – недоуменно, но с интересом спросил он.

– А если бы пилить начал, то больно стало, и ничем эту боль не заглушить, правильно? – спросил дед, словно не слышал его вопроса.

– Ну да, что-то начинаю понимать, – задумчиво ответил он и продолжил, – по аналогии, голос в моей голове – это часть меня. Пытаясь от него избавиться, я делаю себе больно, только мысленно. С этим ясно. А как «отмыть от глины»? – спросил он с интересом.