Беседы с Кришнамурти

В тени деревьев на зеленой лужайке сидела группа людей. Солнце палило нещадно, но небо было очень синее и нежное. Из-за забора тоскливо смотрела корова на зеленую лужайку — трава манила ее. Хотя давно уже не шли дожди, и земля была коричневого цвета, но трава была еще жива. На стволе дуба ящерица ловила мух и других насекомых. Вдалеке виднелись горы покрытые туманом, и манили своей прохладой.

В группе людей была женщина, которая хотела послушать речь учителя учителей. Она была порядочной, и очень упрямой. Свое упрямство она скрывала за улыбкой и разумной терпимостью, той терпимостью, которая была очень тщательно продумана на и выпестована. Она была порождением ума и могла превратиться во вспышку сильной, яростной нетерпимости. Она была полной и сладкоречивой, но за этим скрывалось осуждение, подпитанное ее убеждениями и верованиями. Задавленная и жесткая, отдала всю себя братству и его доброму делу. После паузы собеседница добавила, что узнала бы, когда бы заговорил учитель, потому что она и ее группа владели каким-то таинственным способом узнать это, что было не дано другим. Удовольствие от исключительности их знания было настолько очевидно в ее жестах и наклоне головы, когда она говорила об этом.

Исключительное, частное знание дает глубоко удовлетворяющее удовольствие. Знать кое-что, что другие не знают, — это постоянный источник удовлетворения, это дарит чувство связи с чем-то более глубоким, дает престиж и авторитет. Вы находитесь непосредственно в контакте, у вас есть что-то, чего нет у других, и поэтому вы значимы, не только сами для себя, но и для других. Другие смотрят на вас снизу вверх, немного с опаской, потому что они хотят разделить это с вами, но вы отдаете, всегда зная больше. Вы лидер, авторитет, и это положение принимается легко, поскольку люди хотят, чтобы им приказывали, вели их. Чем больше мы осознаем, что растеряны и смущены, тем желанней для нас, чтобы нами управляли и приказывали нам. Таким образом, власть создана во имя государства, во имя религии, во имя мастера или лидера партии.

Поклонение авторитету, в значительной степени или не очень, является злом, особенно в религиях. Между вами и действительностью нет никакого посредника, а если есть, то он извратитель, интриган, не имеет значения, кто он, самый ли возвышенный спаситель, ваш последний гуру или учитель. Тот, кто знает на самом деле, не знает, он может знать только свои собственные убеждения, им самим придуманные верования и чувственные потребности. Он не может знать истину, неизмеримое. Положение и авторитет можно создать, искусственно культивировать, но только не смирение. Добродетель дарит свободу, но искусственно взращенное смирение — это не добродетель, простое ощущение и поэтому вредное и разрушительное. Это рабство, из которого вновь и вновь освобождаются. Важно узнать, ни кто мастер, святой или лидер, а за чем вы следуете. Вы следуете, чтобы стать кое-кем, извлекать пользу, чтобы быть определенным. Кто-то другой не может дать ясность. Сомнение находится в нас: мы вызвали его, и мы должны избавиться от него. Мы можем достигнуть удовлетворяющего нас положения, внутренней безопасности, места в иерархии организованной веры, но все это самоограничивающая деятельность, ведущая к противоречию и страданию. Вы можете почувствовать себя на мгновение счастливыми в вашем достижении, вы можете убедить себя, что ваше положение неизбежно. Это ваш выбор. Но пока вы хотите стать кем-то, на любом уровне вам приходится страдать и расстраиваться. Быть никем не есть отрицание. Активное или пассивное действие воли, что является желанием, обостренным и усиленным, всегда приводит к конфликту и борьбе. Это не способ понимания. Установление власти и следование ей есть отказ от понимания. Когда есть понимание, то есть свобода, которую нельзя купить или принять от других. Что куплено, можно потерять, а что дается, могут отобрать. Таким образом, пестуется авторитет и страх перед ним. От страха нельзя избавиться мольбой перед свечами. Он заканчивается при прекращении желания стать кем-либо.

Гнев