Беседы с Кришнамурти

Неужели не важно понять суть значения дисциплины, а не приходить к умозаключениям или приводить примеры? Мы пробуем увидеть, каковы факторы распада, или что препятствует объединению. Разве дисциплина в смысле соответствия, со противления, противостояния, противоречия, — это не один из факторов распада? Зачем нам соответствовать чему-то? Не только для физической безопасности, но также и для психологического комфорта, безопасности. Сознательно или подсознательно, страх оказаться в опасности приводит к соответствию, и внешне, и внутренне. Нам всем нужна определенная физическая безопасность, но именно страх психологической опасности делает физическую безопасность невозможной. Страх — вот основа всякой дисциплины: страх не быть успешным, страх наказания, страх не получить что-то и так далее. Дисциплина — это уподобление чему-то, подавление, сопротивление, и либо сознательно, либо подсознательно, она — это результат страха. Разве не страх — один из факторов распада?

«Чем бы вы заменили дисциплину? Без дисциплины возник бы даже больший хаос, чем теперь. Разве некая форма дисциплины не необходима для действия?»

Понимание ложного как ложного, видение истинного в ложном и видение истинного как истинного — вот начало интеллектуального развития. Это не вопрос замены. Вы не можете чем-то заменить страх. Если вы так поступаете, страх все еще есть. Вы можете успешно прикрывать его или убегать от него, но страх остается. Именно устранение страха, а не нахождение его замены является важным. Дисциплина в любом виде вообще никогда не может привести к освобождению от страха. Страх нужно наблюдать, изучать, понимать. Страх — это не аб стракция, он возникает только по отношению к чему-то, и именно это отношение необходимо понять. Понимать не означает сопротивляться или противопоставлять. Разве тогда дисциплина, в более широком и более глубоком ее смысле, не фактор распада? Не является ли страх, со следующим за ним подражанием и подавлением, силой распада?

«Но как освободиться от страха? В классе, где много студентов, если не будет какой-то дисциплины или, если вы предпочитаете, страха, как может быть там порядок?»

С помощью наличия небольшого количества студентов и правильной формы образования. Это, конечно, невозможно, пока государство заинтересовано в массово производимых гражданах. Государство предпочитает массовое образование, правители не хотят поддержки недовольства, поскольку их положение оказалось бы вскоре ненадежным. Государство контролирует образование, оно вмешивается и создает условия для человеческого развития ради собственных нужд. И самый легкий способ сделать это — через устрашение, через дисциплину, через наказание и награду. Свобода от страха — это другой вопрос, страх нужно понять, а не отвергать, подавлять или возвеличивать.

Проблема распада довольно-таки сложна, подобно любой другой человеческой проблеме. Разве противоречие — это не есть фактор распада?

«Но противоречие необходимо, иначе мы деградировали бы. Без борьбы не было бы прогресса, продвижения, культуры. Без усилия, и конфликта мы были бы все еще дикарями».

Возможно, мы все еще и есть. Почему мы всегда перепрыгиваем к умозаключениям или противимся, когда что-то новое предлагается? Мы явно являемся дикарями, когда убиваем тысячи по одной или другой причине, ради нашей страны. Убийство человека — вот наивысшая дикость. Но давайте продолжим то, о чем мы говорили. Действительно ли конфликт — это не признак распада?

«Что вы подразумеваете под конфликтом?»

Конфликт в любой его форме: между мужем и женой, между двумя группами людей с противоречивыми идеями, между тем, что есть, и традицией, между тем, что есть, и идеалом, тем, что должно быть, будущим. Конфликт — это внутренняя и внешняя борьба. В настоящее время конфликт имеется на всех разных уровнях нашего существования, сознательный, также как неосознанный. Наша жизнь — это ряд конфликтов, поле битвы — и ради чего? Мы понимаем с помощью борьбы? Могу ли я понять вас, если я конфликтую с вами? Чтобы понимать, должен возникнуть некий мир. Творчество может происходит только в мире, в счастье, а не когда есть конфликт, борьба. Наша постоянная борьба происходит между тем, что есть, и тем, что должно быть, между утверждением и противопоставлением. Мы принимали такой конфликт как неизбежное, а неизбежное превратилось в норму, в истинное, хотя, возможно, оно ложно. Неужели с помощью конфликта можно преобразовать то, что