Беседы с Маккартни

Он был британец, но вышел из традиционного джаза, играл на банджо и иногда брал в руки гитару, а такие ребята поголовно увлекались блюзом. Они сделали блюз коммерческим: вот, например, Rock Island Line [первый сингл Донегана, вошедший в «горячую десятку» в 1956 г.]. Эта песня стала невероятным хитом в Америке, а это была вещь неслыханная. Так что в Британии он вообще сделался легендой. А гитару он предпочитал фортепиано, так что появились миллионы скиффл-групп, буквально все и повсюду играли скиффл.

В тот год это стало помешательством: если у тебя была гитара, достаточно было знать пару аккордов, ведь это же блюз. Еще кто-то тащил стиральную доску для ритм-секции. Предпочтение отдавалось металлическим, потому что у стеклянных звук был не очень. Было забавно, потому что подходишь такой к маме или старушке-тете: «А можно стиральную доску?» – «А, у твоей тети Этель вроде была одна, посмотри в сарае». И бас-гитара из ящика из-под чая. Так что все было очень дешево. Недавно я видел в Америке пацанов с картонными инструментами, рэп-группы с педалью и картонным бас-барабаном и гитарами тоже из картона. Они издают шум, на музыку это не очень похоже, но им достаточно, чтобы под это петь и читать рэп.

Вот так это происходит, и больших денег не нужно. Когда такие вещи становятся популярны, то распространяются со скоростью пожара в лесу. Любой мальчишка это может: «Круто, у меня тоже есть ящик из-под чая!» Вот так было повсюду в Англии и особенно в Ливерпуле. Это зацепило всех. Таких были миллионы.

В городе появилась пара конкурсов талантов. Джим Дейл – он пел во всяких «Барнумах» [бродвейский мюзикл], он был типа молодая поп-звезда, старше нас. Вот эти парни знали, как пробиться в шоу-бизнес. В этом была разница между ними и нами. Они жили в Лондоне, у них были знакомые в «Ту айз» [кафе в Сохо, колыбель британской рок-культуры]. Так вот, Джим организовал конкурс талантов. Кое-кто из моих школьных товарищей в нем участвовал; это был шоу-бизнес, ты шел с ними, чтобы посмотреть на корешей. Кажется, они заняли второе место. «Касс и кассановы».

Как только это случилось, мы обзавелись гитарами и назад уже не оглядывались. Если у тебя была гитара, ты попадал в шоу-бизнес. Ну, практически.

Ни у кого из нас не было ни гроша, а в полупрофессиональной группе ты мог кое-что заработать. За неделю мы поднимали пару фунтов – хватало сводить подружку в кино или как-то так. Это очень стимулировало.

Потом я попал в «Кворримен» с помощью моего друга Айвена Вона, который был приятелем Джона. Они пригласили меня в группу после того, как я поговорил с Джоном. И мы влились в тусовку. Мы об этом как-то не думали, но групп было миллионы. Куда бы мы ни заявились, там уже была пара групп, группы типа как у Роя Орбисона или как «Шэдоуз». Были скиффл-конкурсы, на которых мы пытались победить, и конкурсы талантов.

Когда мода скиффла прошла, появился рок-н-ролл, и мы услышали Элвиса, Джина Винсента, Фэтса Домино, Литтл Ричарда и Джерри Ли Льюиса, все стало ясно, дальше надо было что-то делать. Мы чувствовали родство. Хотя все эти парни были американцы, а я просто парнишка из Ливерпуля, было типа: «Да, мы все это сечем!». Тут-то и началось. Атомный пипец. У нас не было выбора, кроме как посвятить этому жизнь. Ну, а что было дальше, вроде все знают.

В Ливерпуле это постепенно выросло в музыкальную культуру – это был мир групп, – и эта культура стала очень богатой. Групп были миллионы. И когда мы стали лучше играть, у нас у всех сложился солидный репертуар, и с этого все и началось.