Беседы с Маккартни

В это самое время группа начала распадаться. Так что кино получилось про наше расставание. Когда мы собирались, это могла быть просто катастрофа. Я особенно доставал Джорджа. Было несколько моментов. То, что происходило, было похоже на случай с Hey Jude [записанной летом прошлого года]. У меня был замысел сделать песню очень простой, но чтобы к концу все нарастало. Я хотел как-то так: «Эй, Джуд, не вешай нос», да-да-да, чтобы все было очень просто.

А когда мы репетировали, Джордж играл так: «Эй, Джуд, – [впечатляющий гитарный рифф] дэнг-диддл-да-да, – не вешай нос», дэнг-диддл-да-да… «Джордж, дружок, сделай одолжение. Не играй так. Мы потом вставим соло или еще что-нибудь, только не отвечай на каждую мою фразу, это же очень скоро станет скучно». – [Угрюмо] «Ладно. Ну и на хрен не буду тогда». Вот до чего мы дошли.

Мы будто рогами сшибались. Как молодые самцы. Теперь, поскольку я разводил животных и знаю повадки жеребцов и баранов, я понимаю, что любая молодежь ведет себя так. Как только они достигают половой зрелости, то начинают бороться. Футбольные фанаты, пьяные хулиганы. Я для себя это так понимаю – это животное поведение. Так самцы поступают.

Вот и мы так себя вели – зрелые самцы, схлестнувшиеся рогами. А что касается Джорджа, то как-то раз [10 января 1969 г.] он просто не явился на съемки после обеденного перерыва. Мы такие: «Та-а-а-ак, совещание! Блин, что мы натворили?» – «Ну чувак, он по-настоящему обижен, ты совсем зарвался, раскомандовался с ним, а ты же не главнее его». Это правда, мне недоставало взбучки, наверное.

Мы собрались на совет у Джона дома. И Джон говорит, будучи человеком прагматичным: «Ну чего, пригласим Эрика Клэптона!» – «Э, мужик, я как-то не уверен. Мы же “Битлз”, это другая тема, понимаешь?» И я подумал: «Не, я перегнул палку. Надо извиниться перед Джорджем». И я извинился.

Это был напряженный период. Группа начала распадаться. После этого все стало немного неустойчивым, потому что все хотели сказать свое слово. Тогда как в прошлом нам с Джоном удавалось написать бо́льшую часть песен, вытянуть одну песню из Джорджа и еще одну написать для Ринго. Это была наша формула, потому что считалось, что лучше всех пишут Леннон и Маккартни, и это никто по-настоящему не ставил под вопрос. Но, конечно, со временем это, думаю, стало надоедать остальным парням: «А кто сказал, что вы лучше остальных сочиняете?» Им же не скажешь: «Ну ребят, мы правда лучше остальных. Так получилось». Так сказать нельзя.

Одна из причин, по которым мы расстались, в том, что ближе к концу «Битлз» мы ставили на пластинку «четыре песни от Пола, четыре от Джона, четыре от Джорджа, четыре от Ринго». Как сейчас понятно, это был неправильный подход. Здесь не было равновесия. Вот это стремление к демократии нас и погубило, понимаешь?

В фильме видно, как мы препираемся с Джоном. Сейчас, оглядываясь на прошлое, я думаю, это хорошо. По идее такого себе не позволяют. Стирать свое грязное белье на людях никто не хочет. Но вот идут съемки, эти парни снимают нас на камеру, и тут Джон такой: «Я не согласен». Здесь должна быть такая музыка [изображает тревожные звуки, как в кино при внезапном повороте сюжета]. Потом все стало как на пленках «Троггз». [Группа, чьи репетиции, не обходившиеся без перебранок, были записаны на пленку и ходили по рукам на радость слушателям.] Все стало очень… Но в итоге мы его досняли, и я считаю, это хороший фильм.

За музыку нам дали «Оскара». Это мой единственный «Оскар», я его показываю друзьям, они восхищаются. Мы даже не знали, что фильм выдвинули на «Оскара», но американцы собрали все фильмы, глянули и решили: «Ну что ж, тут у битлов вышел фильм, они в этом году красавчики». Так мы и победили. Ура! Получили «Оскара» за просто так.

Но для фильма это был хороший сюжет. Конечно, мы не планировали, что все пойдет так, но в итоге это стало неплохим сюжетом. «Знаменитая на весь мир группа распадается прямо на глазах у зрителей!» Ну чего, неплохо.