Беседы с педиатром

Но много и нас – тех, кто абсолютно с этим не согласен. Попытаюсь в этом письме объяснить мои идеи, а Вы уже сравните и сами выберете.

Суть дискуссии в том, что считать нормальным сном для маленького ребенка. По доктору Эстивилю, нормально для ребенка шести-семи месяцев – «четыре кормления в день и одиннадцать или двенадцать часов ночного сна. Он должен ложиться без нытья, довольный и радостно прощаться с родителями». Таковы произвольные нормы, имеющие слабую связь с действительностью. В различных исследованиях, проведенных в Каталонии, некоторые – самим Эстивилем, отмечается, что только 83 % детей спят между десятью и двенадцатью месяцами, между 22 % и 51 % весь первый год спят в постели родителей, 20 % нуждаются в присутствии родителей, чтобы спать в период между шестью и тридцатью шести месяцами… Чтобы не давать логичного объяснения тому, что сон детей очень варьируется и что спать с родителями или просыпаться ночью – это нормальное поведение, предпочитают возложить вину на родителей: речь идет о «проблемах сна, вызванных плохими приобретенными привычками».

Одни дети спят больше других. Многие дети просыпаются ночью один или несколько раз в течение нескольких лет. Нормальная форма укладывания детей – обеспечить им контакт с родителями или хотя бы с матерью. Так спят четверть или даже половина всех детей у нас и практически все дети в развивающихся странах. Столетиями те дети, которые не спали с матерью, – умирали (можете представить ребенка одного на полу, зимой, когда не было ни матрасов, ни одеял, ни стен, ни дверей?).

Дети плачут, когда их отделяют от матери, и не перестают плакать, пока она не вернется. Это поведение нормально для многих млекопитающих и птиц, и оно обязательно для выживания. Конрад Лоренц объясняет, почему гусенок, отделенный от матери, плачет до истощения. Для своего выживания ему значительно полезнее потратить последние силы на плач в поисках своей матери, чем пытаться искать еду или прятаться от хищников.

Большинство наших бабушек-дедушек спали со своими родителями. Они не засыпали сами, мать их укладывала, качая на руках и напевая колыбельную. В течение дня они шли за руку с матерью или другим членом семьи – пока не могли идти сами. В нынешнем веке в некоторых немногих западных странах стало модным, чтобы дети спали одни. Некоторые могут адаптироваться, и не похоже, чтобы сон в одиночестве им вредил, они выглядят довольными и счастливыми. Но у многих других древние инстинкты довольно сильны. Если мы согласны с тем, что ребенок будет просыпаться ночью и требовать присутствия своей матери, хитрость состоит в том, чтобы найти такой способ, при котором мать как можно больше отдыхает.

Я бы не осмелился диктовать какие-то нормы – каждая семья пробует сама найти свою золотую середину. Для многих самое простое и практичное – положить малыша спать с родителями, в той же кровати или в колыбели рядом с ними. Таким образом, как только ребенок протестует, его могут взять и приложить к груди до того, как он проснется окончательно и войдет «в раж». Некоторые прикладывают по нескольку раз за ночь до трех лет и более, в то время как другие обычно спят всю ночь, без прикорма, и до двух лет. Не то чтобы по ночам они так хотели есть (мне бы не пришло в голову давать им бутылочку в определенном возрасте), грудь для них как бы «анестезия», самый быстрый способ снова уснуть. Для матери это неудобно, но она при этом спит гораздо лучше, чем если бы вынуждена была вставать, чтобы подойти к ребенку, или если слушает его плач всю ночь напролет. На самом деле многие матери не знают, сколько раз их ребенок прикладывается за ночь, так как сами не просыпаются полностью.

Абсолютно неверно считать, что при этом дети вырастают избалованными, с плохими привычками – ничего подобного. Когда вырастут, вполне могут спать без мамы.

Не сомневаюсь, что, если следовать методу доктора Эстивиля, дети в конце концов привыкают спать в одиночестве. По сути, метод состоит в том, чтобы приходить на плач каждый раз с большей задержкой до тех пор, пока ребенок не поймет, что не стоит плакать, так как все равно никого не дождаться. Проблема в том, что я не хочу учить этому своего ребенка. Я хочу научить его тому, что его отец придет на помощь, когда ему это нужно. Я полагаю (хотя у меня и нет доказательств), что это – крепкий фундамент для строительства длительного доверия и подлинной независимости.

Я не считаю, что дети плачут для того, чтобы нас утомить или развивать легкие. Я считаю, что дети плачут от того же, что и взрослые, – а именно, когда страдают.

Тот факт, что они страдают (а потому и плачут) по причинам, кажущимся нам неважными, не означает, что их страдание становится менее важным. Когда мы плачем из-за декларации о доходах или знаков на номере нашего автомобиля, детям это тоже не кажется существенным.

Не знаю, были ли Вам полезны эти мои рассуждения. Как минимум, надеюсь, они позволили посмотреть другим взглядом, отличным от тех, что имеют Ваши домашние и друзья, книги и педиатры. Теперь у Вас есть, из чего выбирать.