Беседы с Сократом

МЕЛЕТ падает. АНИТ кланяется КОРИФЕЮ и молча уходит. За ним – ФЕДР, отдав записку гетеры Первому актеру. По знаку КОРИФЕЯ строится ХОР. Первый актер, зевая, читает записку гетеры ГАРПИИ. Потом, усмехнувшись, прячет ее, надевает маску и присоединяется к ХОРУ.

ХОР.

Зевс любит дуб,
Лавр – Аполлон,
Афродите приятен мирт,
Оливки – Афине.
Хмель возлюбил Дионис
Будем молиться свету,
Выйдя в поля и воздев руки к небу
И слушая говор богов
В дальних священных рощах.

В темнице просыпается СОКРАТ. Он садится на ложе и некоторое время пытается понять, где он находится. Потом понимает и улыбается. Его тюрьма окрашивается светом восхода.

СОКРАТ. День...

ТЮРЬМА Афины. Утро. ФРАСИБУЛ и АНИТ.

ФРАСИБУЛ. Я провел дурную ночь, Анит. Должно быть, переменился ветер. В такие ночи от старых ран умирают сверстники.

АНИТ. Да, была тяжелая ночь, Фрасибул. Сегодня ночью Мелет... тот самый Мелет... закололся.

ФРАСИБУЛ. Закололся?

АНИТ. Он был влюблен в гетеру Гарпию, а она предпочла ему актера Килликия. Мелет в отчаянии прибежал к Килликию и у него на глазах закололся. (С усмешкой.) Актер Килликий дал показания и предъявил записку гетеры. (Остановился.) Короче, афинянам все будет понятно. Мелет не был украшением города, и боги быстро призвали его в царство теней.

ФРАСИБУЛ. Я понял все про Мелета.

АНИТ. Сократ провел ночь в тюрьме. Ночь прошла спокойно.

ФРАСИБУЛ. В Афинах сожгли сочинения Протагора, изгнали Анаксагора, объявили безбожником Диагора. По-моему, никто среди эллинов уже не сомневается в благочестии нашего народа и ревностной защите богов.

Молчание.

Я жду ответа.

АНИТ. Мы должны были приготовить Сократа к смерти.

ФРАСИБУЛ. Когда великий Перикл умирал и друзья славословили его деяния, он сказал: «То, за что вы хвалите меня, сделали многие. Хвалите меня лишь за то, что при моем правлении не был казнен ни один афинянин!» Я когда-то мечтал о таких же словах.

АНИТ. Великий Перикл жил в хорошее время. Мягкость и прощение– удел благосостоятельной страны. Крайность– удел тяжелых времен.

ФРАСИБУЛ. Крайности делают тяжелые времена проклятыми временами.

АНИТ (упрямо). Сократа нужно было приговорить к смерти.

ФРАСИБУЛ. Я уже все решил, Анит. Я провел бессонную ночь и все обдумал. Я видел Сократа на войне. Тогда стояла тяжелая зима, и мы выходили на улицу, напялив на себя всю нашу одежду и обвязав ноги войлоком и овчинами. А он выходил – в обычном плаще и босиком. И воины начали роптать, они решили, что он издевается над ними. Тогда один из стратегов для успокоения воинов чуть не велел казнить Сократа... Потом Сократ вернулся, и слава его гремела. В результате Аристофан осмеял его в своей комедии... Потом Сократ стал стар, и власть в Афинах захватили тираны. И главный тиран – Критий, его бывший ученик, позвал Сократа и грозил заключить его в тюрьму за то, что Сократ не хотел прислуживать тиранам... Теперь мы изгнали тиранов, и вот уже мы приговариваем к смерти Сократа... Не слишком ли много для жизни одного старца? Казни Сократа не будет.

АНИТ. Я никогда не говорил, что Сократа нужно казнить. Я только отмечал, что его надо приговорить к казни, что Сократ не должен жить в Афинах... Великому Фрасибулу еще неизвестно, что вчера, сразу после приговора Сократу, я... своею властью... приказал отправить священное посольство в Дельфы. А это значит, как хорошо известно мудрому Фрасибулу, что ни одна капля крови не может пролиться в Афинах (усмехнулся), пока священное посольство не вернется обратно из Дельф. А это значит, что пройдет не меньше месяца, пока сможет состояться казнь Сократа... А это значит, что за этот срок... что-то случится. Например, мне известно, что ученик Сократа Аполлодор уже собирает деньги на его побег...

ФРАСИБУЛ. На войне есть одно преимущество, Анит, – там все понятно. «О горькая пернатая стрела!..»

Афины. Тюрьма. ТЮРЕМЩИК принес еду СОКРАТУ.

ТЮРЕМЩИК. Да, не повезло вам: на моей памяти это первый такой случай. Обычно приговорят, и на другой день, к заходу солнца, уже несешь ему чашу с ядом. А тут живи целый месяц! А кормят у нас плохо. А вы, я вижу, старичок не из состоятельных?

СОКРАТ. Да, я не очень состоятельный старичок

ТЮРЕМЩИК. А подкармливаться вам придется, сами видите. Станет это вам в копеечку – целый месяц! А теперь все подорожало. Мне рассказывал дед, что в Сицилии бык стоил раньше две драхмы, а теперь овца стоит двадцать драхм. Раньше раб стоил сто драхм, а теперь за полтораста я купил в Пирее урода, и характер дурной: факел несет ночью, будто одолжение делает.

СОКРАТ. А может быть, это опять Эзоп?

ТЮРЕМЩИК. Что вы сказали?

СОКРАТ. Так, вспомнил старую историю про одного раба.

ТЮРЕМЩИК. Я к чему все это говорю: сейчас я к вам пропущу одного господина. Отчего ж не пропустить? Я ведь понимаю – вам скучно, и господин очень просит. Отчего ж не сделать одолжение людям, хотя и не положено. Но раньше овца стоила... а теперь... Вы уж намекните ему.

Входит ПРОДИК