Беседы с Vеликими

Про свою жизнь он написал увлекательную приключенческую книгу, которая продавалась только в одном магазине страны – «Москва», напротив одного из многочисленных зданий мэрии. Название книги, как обычно, кое-что говорит о личности автора: «Все потерять и вновь начать с мечты…»

За два с половиной года разошелся десятитысячный тираж.

Туманов для меня, да и для многих, кто в курсе, – это размах, величина. Но казалось, он весь остался в советской жизни. Я, честно говоря, удивился, узнав, что он в порядке, и на плаву, и работает. Я нашел телефон, напросился на интервью, он мне в нем отказал. Однако же позвал к себе домой выпить.

Я тут же примчался с бутылкой. Мы принялись выпивать, почти наравне – он себе наливал чуть меньше. Сперва, понятно, за его здоровье.

– Как ваше драгоценное, Вадим Иванович?

– Мне скоро 40 лет, по второму кругу – значит, 80, но здоровье нормальное. Только ума немного не хватает…

– Это вы сами догадались или кто-то подсказал?

– Сам чувствую, да и жена говорит… Она тут сказала недавно: «Про тебя очень много пишут. Вот так идиоты попадают в энциклопедии».

Мы смеемся, и он продолжает:

– В 80 лет люди обычно отдыхают, улыбаются, пожимают плечами, если им что-то не нравится, а на жизнь смотрят как на прошедшее.

А у него живой взгляд, быстрая реакция и заметный интерес к жизни.

– Меня страшно удивляют ваши зубы. Они все целы! После всех лагерей, боев на ринге, драк и побоев!

– Ну, не так уж и целы. Зубы свои; правда, в трех пломбы пришлось поставить.

Про зубы было в книге очень трогательно:

«Бывало, меня били прикладом по голове, иногда так, что голова, казалось, отлетала в сторону, но зубы в хрящевых окопах стояли насмерть. Уже не осталось ни волос, ни ума, а зубы – тьфу-тьфу! – до сих пор целы».

– Ну вот как это все получилось? Разве не удивительно, что вы – после всего – уцелели?

– Я не отношу себя к верующим, я многого не понимаю. Я отношусь к Богу чисто потребительски. Например, когда вертолет ветром в сторону моря уносит или лодка тонет, я вспоминал Бога и маму. Я вот думаю: несколько десятилетий шли этапы на Колыму. Мало кто вернулся. Если там, наверху, кто-то есть, то почему это не было остановлено? Я спрашивал про это священников – их много сидело в лагерях, – так они отводили глаза и говорили, что так Богу угодно… Если есть Бог, то он меня очень и очень берег.

– Это как раз понятно, что берег. Но для чего? Вы, наверно, пытались это угадать?

– Не знаю для чего… Когда мне было 24 года, а срок у меня был 25 лет, я не думал, что смогу выбраться оттуда. Меня журналисты то и дело спрашивают про лагерь, про то, как я там сидел. А мне это неинтересно!

– Почему же?

– Да потому что я был освобожден 50 с лишним лет назад, со снятием судимости. Я старался всегда уходить от этой темы. Я и не рассказывал никому про ту судимость, пока один генерал-лейтенант в Якутии это не выплеснул… Мы добыли 2 тонны 240 кг золота – это был рекорд. А генерал Позднухов, министр МВД Якутии, зло сказал на совещании: «Ну и что, что золото? А зато он кассы грабил!» (В 1950 году я за это получил 25 лет.) Так мой сын, которому было 10 лет, узнал, что я был когда-то осужден…

Слава Богу, в какой-то момент Туманов все-таки разрешил включить диктофон – после моих уговоров и его проклятий в адрес отдельных журналистов. Одного из них я знаю лично, когда-то рядом работали. 20 лет назад мой коллега с товарищем дал в газете ЦК КПСС серию заказных публикаций про артель Туманова, и с этого начался разгром предприятия – такое раньше называлось «травля».

Про ту историю Туманов мне рассказал первым делом, это, значит, не забылось: – Всеволод Богданов [секретарь Союза журналистов России], мы с ним с Колымы еще знакомы, меня спросил: «А мог бы ты простить К. и Ц. (не хочу их добивать, так что вместо фамилий ставлю инициалы. – И.С.)?» Я набрал Римму (это жена), она была в Ялте, и переадресовал ей этот вопрос. Она подумала и ответила: «Я вчера мыла ванну и увидела там таракана. Я их боюсь и ненавижу, но убивать все равно не стала. Минут двадцать мучилась, пока не вытащила таракана веником и совком, вынесла на улицу и выбросила. А тех негодяев, мне кажется, я сейчас могла бы расстрелять». Римма тогда слегла в больницу (нервное потрясение и два инфаркта).