Бешан или Пастер? Утерянная глава истории биологии

Бешан заметил, что используемый мел, вероятно, в основном состоял из минерализовавшихся останков давно исчезнувшего микроскопического мира, ископаемые окаменелости которых, согласно Эренбергу, принадлежали двум видам, Polythalamis и Nautilae, и которые были настолько малы, что в куске мела весом в сто граммов их можно было обнаружить более двух миллионов. Но помимо останков этих вымерших существ, профессор увидел, что в меле содержатся организмы бесконечно малого размера, которых он полагал живыми и, возможно, очень древними. Кусок известняка, который у него имелся, был очень старым и принадлежал верхнеозерным меловым формациям третичного периода. Тем не менее, Бешан доказал, что он обладает удивительными ферментативными свойствами, которые объяснялись, по его мнению, присутствием этих самых «маленьких телец»[80].

Он продолжал упорно изучать различные известковые отложения и не только обнаружил те же мельчайшие организмы, но также выяснил, что они имеют разную ферментативную силу. Например, известковый туф и угольные залежи в Бессеже плохо разжижали крахмал и слабо превращали сахарозу. А вот торфяные болота и отработанные торфяники Севенн, а также пыль в больших городах содержали «маленькие тельца», способные вызывать сильную ферментацию. Он продолжил исследования и обнаружил тельца в минеральной воде, возделанной земле, где, по его мнению, они играли важную роль, и считал, что они есть и в осадке старых вин. В болотной тине, где происходит разложение органического вещества, он обнаружил «маленькие тельца» внутри низших организмов. Обнаружив также спирт с уксусной кислотой, он наделил эти мельчайшие существа силой, способной высвобождать болотный газ.

Профессор Бешан понимал, что настала пора дать объяснение удивительным тайнам, которые открыла ему Природа. Казавшиеся ошибочными эксперименты, которые он не включил в свои великие записки, теперь наполнились поразительным смыслом. «Маленькие тельца», обнаруженные в меле, оказались идентичными тем «маленьким тельцам», которые он наблюдал в клетках дрожжей и в соматических клетках растений и животных, и которые чаще были известны под названием «молекулярные гранулы». Он вспомнил, что Генле условно называл эти гранулы структурированными строителями клетки. Бешан понимал, что если это правда, то теория Вирхова о клетке как о структурной единице всего живого, начисто рушилась: анатомической элементарной единицей были гранулы, эти «маленькие тельца». А те, что были найдены в известняке и меле, вполне могли быть, как он считал, живыми останками животных и растительных форм жизни прошлых эпох. Вероятно, они были строителями животных и растительных организмов и выжили после того, как объединяющий их организм давно разложился.

Давайте посмотрим, с какой тщательностью работал Бешан. Его исследования мела начались еще во время публикации записок о Сигнальном эксперименте и продолжались целых десять лет, прежде чем он обнародовал свои новые наблюдения. Тем временем, ставшая притчей во языцех напасть послужила иллюстрацией к его работе: болезни виноградников становились настоящим бедствием для Франции, и Бешан предпринял в этой связи ряд экспериментов, расширивших его новые взгляды, которые он постепенно формулировал.

Мы помним, как в 1863 году с императорского благословения Пастер отправился исследовать проблемы французских виноградарей. Официально никто не просил профессора Бешана помогать, но, несмотря на это, он начал изучать вопрос, поскольку испытывал неугасаемый интерес к любым научным проблемам, и в 1862 году, то есть за год до Пастера, приступил к исследованию виноградников.

Соблюдая единство времени и места, он подверг контакту с воздухом 1) виноградное сусло (сок, получаемый прессованием свежего винограда. – Прим. перев.), обесцвеченное животным углем; 2) простое фильтрованное виноградное сусло; и 3) нефильтрованное виноградное сусло. Все три препарата подверглись ферментации, степень которой убывала от первого препарата к последнему. Плесень во всех трех опытах тоже была разной.

Отсюда возникал вопрос: почему химическая среда, одинаковая во всех трех случаях, действовала по-разному на три виноградных сусла?

Для решения загадки профессор проводит дополнительные эксперименты. Абсолютно здоровый виноград вместе с черенками прямо с лозы помещался в кипящую подслащенную воду, а затем охлаждался в струе газообразной угольной кислоты, по мере постепенного превращения газа в жидкость. В этой среде, защищенной от влияния воздуха в течение всего процесса, происходила и завершалась ферментация. С тем же успехом эксперимент проходил при помещении винограда в фильтрованное нагретое сусло с добавлением креозота.

Из этих исследований стало ясно, что ни кислород, ни микроорганизмы воздушного происхождения не были причиной ферментации, и что агент, вызывающий ферментацию, содержался в самом винограде.