«Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

Наиболее вероятным кажется, что Анна Даниловна, которой принадлежала часть заокских рязанских земель, была женой отца Ярослава и Василия — Александра Михайловича Пронского, убитого зимой 1339–1340 гг. Иваном Коротополом[899]. Такое предположение хорошо укладывается в контекст отношений Даниила Александровича с рязанскими князьми (см. § 1. Коломна). В результате вмешательства Даниила в 1300 г. в рязанские дела на стороне пронских Ярославичей, в Переяславле-Рязанском вокняжился Михаил Ярославич; союз Даниила и Михаила мог быть тогда скреплен браком их детей. Подобно тому как платой Даниилу за помощь против Константина Романовича Рязанского стала Коломна, так платой Семену за помощь против Ивана Ивановича Коротопола могла стать договоренность об обмене заокских владений Рязани, включавших удел тетки великого князя — матери Ярослава и Василия Александровичей, — по смерти этих князей, на менее значительные земли на правобережье Оки, входившие в состав Московского княжества[900]. Возможно, при жизни Александровичи управляли двумя частями этого удела, чем и была вызвана двукратность обращения в Орду для утверждения перехода «мест рязанских» к Москве — после смерти каждого из них. Взамен отходивших к Москве земель, Рязани передавались принадлежавшие какое-то время Семену заокские территории, ранее отданные тарусскими князьями Федору Святославичу. По-видимому, и упомянутая перед ними в договоре 1381 г. Лопасня должна была тогда быть возвращена Рязани, но этого не было сделано, что и вызвало захват ее Олегом Ивановичем в 1353 г., после смерти Семена (когда Иван Иванович отправился в Орду за ярлыком на великое княжение)[901].

§ 3. Правобережье Оки

В договоре 1381 г. упоминаются три населенных пункта на правобережье Оки, остающиеся за Москвой: «А что мѣста Талица, Выползовъ, Такасовъ, та мѣста князю великому Дмитрию, князь великии Олегъ ступился тѣх мѣстъ князю великому Дмитрию Ивановичю»[902]. Местоположение их остается неясным[903]. Скорее всего, это были небольшие анклавы на правобережье, которые Дмитрий Донской удержал за собой в обмен на возвращение Олегу в 1381 г. рязанского стола.

Следующее приобретение московских князей в этом регионе относится к правлению Василия II. В договоре Ивана III с Иваном Васильевичем Рязанским 1483 г. записано: «А что купля отца нашего, великого князя Василья Васильевича, за рѣкою за Окою, Тѣшилов, и Венев, и Растовець, и иная мѣста, и тѣм нашим землям със твоею землею рубеж от Оки, с усть Смѣдвы, въверхъ по Смѣдвѣ до усть Песоченки, а Песоченкою до верховья Песоченьского, а от верховья Песоченки через лѣс прямо к Осетру, к усть Кудеснѣ, а Кудесною въверхъ до верховья, а от верховья Кудесны прямо к верхъ Табалом, а по Табалом на низ в Дон. И что перешло за тот рубеж тое купли отца нашего, великого князя Васильевы, на твою сторону, и нам, великим князем, в то не вступатися, ни подъискивати, ни нашим детем под твоими дѣтми никоторою хитростию. А что перешло твоей земли, великого князя Рязанские за тот рубеж на нашу сторону, и в то ся тебѣ у нас не вступати, ни подъискивати под нами, под великими князми, ни под нашими дѣтми, ни твоим дѣтем никоторою хитростью»[904]. Купля, таким образом, охватывала большую территорию — все рязанские владения к западу от среднего течения Осетра, а на юг до верховьев Дона. Вероятнее всего, Василий II купил эти земли у Василия Ивановича Рязанского, когда тот воспитывался в Москве, а Рязань фактически управлялась московскими наместниками (т. е. между 1456 г. и 1462 — годом смерти Василия II).

Таким образом, в течение середины — второй половины XIV в. московские князья, хотя и стремились заполучить владения к югу от Оки, явно отдавали предпочтение закреплению за собой бывших рязанских территорий, расположенных на ее левом берегу, ради чего могли поступаться правобережными приобретениями. С 80-х гг. XIV по 50-е гг. XV в. московско-рязанская граница оставалась стабильной. Лишь в конце правления Василия II было осуществлено продвижение на юг, и весьма значительное. Скорее всего, это было связано с регулярными, начиная с 1449 г., набегами на московские владения с юга татар орды хана Сеид-Ахмеда[905]. Передвижение южной границы на значительное расстояние от Оки позволяло вовремя получать информацию о набегах с тем, чтобы успеть укрепить оборону на окском рубеже (так называемом «Береге»): если в 1455 г. татары смогли переправиться через Оку, то во время набега 1459 г. это им уже не удалось (как и в ходе позднейших походов).

* * *