Бешеная. Королева проклятых

Повисло молчание, которое с каждой секундой нагоняло атмосферу обречённости похлеще, чем на похоронах. Встав со своего стула, я попытался поднять колдуна.

– Хватит страдать, пошли домой, Людвиг.

Пихнув меня с силой так, что я опять оказался сидящим на своем прежнем месте, он ответил:

– Мой дом сожгла твоя сестра, а к ней…я не пойду. Я не смогу быть рядом с ней и вести себя так, как будто между нами ничего не было.

– Я понимаю, – устроившись по удобнее на своём месте я весь оставшийся вечер пытался быть хорошим другом и хоть как – то скрасить страдания колдуна. Ну и заодно отбирал стопки с алкоголем, не давая ему напиться до того состояния, когда ты себя уже не контролируешь, а на утро очень сильно об этом жалеешь.

Депрессия колдуна вроде бы начала идти на спад, ну уж точно не прогрессировала. Я даже уговорил его покинуть это, чтобы там не говорила и не думала барменша, Богом забытое место, когда какого – то хрена в этом заведении заиграли музыканты. Людвиг оживился, а в его состоянии – это был дурной знак.

Встав со своего места, он направился к этим третьесортным музыкантам. Выхватив силой гитару из рук одного из них, он, не обращая внимания ни на что, с усердием фанатика принялся «мучать струну» подбирая нужную ему мелодию.

– Эй, уважаемый, а Вы не охренели часом?! – трубадур явно не собирался стерпеть нанесённую ему обиду. Он с воинствующим взглядом, выгнув грудь дугой, как боевой петух собирался уже броситься с кулаками на Людвига, когда тот оторвав свой взгляд от гитары взглянул на него. Клянусь я не знаю, что это было: галлюцинации, алкоголь или у меня просто поехала крыша, но глаза колдуна изменили цвет. Их ядовитая зелена заставила незадачливого гладиатора в ужасе отшатнуться в сторону, как будто он увидел ядовитую змею. Группа поддержки гитариста, дернув его за рукав поспешила удалиться.

Переведя свой взгляд обратно на инструмент, Людвиг принялся дальше подбирать нужную ему ноту. Сначала я слышал, что – то отдалённо похожее на мелодию песни Трубадура из советского мультфильма «Бременские музыканты», потом проскользнуло что – то заунывно – русское народное, пока, наконец не найдя тот самый мотив он не запел песню группы «Наутилус Помпилиус» – «Гулять по воде». Взявшись за голову, я голосом человека мучающегося головной болью произнёс:

– Бармен, водки!!!

Глава тридцать восьмая

МАЙЯ

Не подпускайте к себе людей,

у которых всегда всё плохо.

Это не лечится

и, скорее всего, заразно.

***

Я не люблю ругаться матом

И обижаться не хочу.

Сейчас найду свои патроны

И будет так, как захочу.

Афоризмы

***

В жизни каждого человека бывают минуты,

когда для него как будто бы рушится мир.

Это называется отчаянием.

Душа в этот час полна

падающих звезд.

Виктор Гюго

***

Прошла уже целая неделя, а ничего, ровным счётом ничего не произошло. Никто так и не явился к нам за украденным ребёнком. Ребята были счастливы, они считали, что всё обошлось и нам всем просто крупно повезло. Я же знала, что это не так. Я не верила в везение, а ещё я знала, что самое большое затишье бывает только перед самой страшной бурей. Чем дольше эти твари не дают о себе знать, тем хуже будет то, что ждёт нас впереди. Но эти твари не единственные кто меня волновал. Колдун тоже не объявлялся.

Он сделал так, как я его просила в записке, но счастлива ли я была от этого, нет. Тоска выедала меня изнутри. А радость волка и Анны по этому поводу только подливала масла в огонь. Эти двое стали мне ненавистны. Моё плохое настроение разделяла Сеня, она косвенно тоже страдала от нашего разрыва с колдуном, так как Марк каждый день уходил на рассвете и приходил на закате, мертвецки пьяным. Не нужно быть Шерлоком Холмсом или Агатой Кристи, чтобы понять с кем пил мой брат.

Эти двое так сдружились, что были скорее друг другу братьями, нежели друзьями. Я стала плохо спать по ночам, но не только из-за разрыва с одной сексуальной сволочью, мне мешал вой. Каждую ночь недалеко от моего дома выл волк. Я сначала думала, что это у Вольфа в стае что-то случилось, но тот довольно ответил мне, что это не так. И этот волк не из их стаи, он одиночка. Причем он был так счастлив, когда это говорил, что я невольно задумалась о его психическом здоровье. Его собрату плохо, а он и рад. Пусть он и не из его стаи, но он же всё равно волк! Или я чего-то не понимаю?!

Эта ночь не стала исключением, было уже за полночь, а Марка все ещё не было. Обычно он в это время уже приползал на автопилоте. Есения вся извелась, как, впрочем, и я. Плохие предчувствия теснили мою грудь, а ужасные мысли, как спрут проникали в сознание против моей воли. Наконец на крыльце послышались шаги и стук. Сеня со всех ног побежала открывать дверь, я за ней следом. Уж я устрою этому алкашу головомойку, побухали, пострадали и хватит. Но открыв дверь мы обнаружили перед собой болезненно-бледного мужчину, в руках он держал поднос с чем-то прикрытым красной тканью. Гаденько улыбнувшись нам, он обратился ко мне елейным голосом, от которого у меня похолодело в груди: