Бешеная стая

– Ты так много знаешь… – многозначительно покивал Привалов, вытягивая из меня ответ.

– Эту новость мне сорока на хвосте принесла, – удовлетворил я его любопытство. – Об источнике молчи громче, иначе и тебя, и меня возьмут в обработку костоломы из угрозыска. Сочини легенду про бомжатину, которую ты угостил пивком, а та распустила язык. Кто она и откуда – ты не знаешь.

– Какой возраст назвать?

– Свой любимый – лет четырнадцать.

– Я так и сделаю. Но мне эта затея не нравится.

– Мне тоже не все в этой жизни по душе. Каждое утро я надеюсь проснуться токарем. Даже не проснуться, а вскочить в полседьмого утра по механическому будильнику с кнопочкой, ошарашенно моргать глазами, брызгать на них холодной водичкой, складывать в авоську постиранную робу и обед, слушать новости по «Маяку», приходить с работы уставшим и по-настоящему счастливым.

– А в чем счастье-то?

– В независимости. Я отпахал смену, но ни на кого конкретно не отработал. – Дальше я натурально сбился на своего сослуживца Алексея Мазина: – Я хочу стать рабом без хозяина. Я хочу пахать на плантации, но не видеть надсмотрщика с плетью. Я хочу садиться за стол уставшим, а не потому, что пришел час обеда или ужина. Я хочу видеть результат своего труда: как ростки пробиваются из земли, как набухают почки, как наливаются соком плоды, как дурманит их аромат голову, как прекрасны они в корзине, как в груди рождается чувство полноты и осмысленности жизни. Понимаешь?

– Не понимаю, – покачал головой Привалов.

– Чего ты не понимаешь?

– Кем ты хочешь стать – токарем на заводе или рабом на плантации?

Я тяжело вздохнул. Я смотрел на стукача и видел потолок, которого он касался своей головой; я был чуть ниже его, но до потолка не мог ни допрыгнуть, ни дотянуться рукой. Я мечтал, несмотря ни на что, и наивно верил в то, что мечты мои сбудутся. Я не нашел себя в этой жизни, я нашел похожего на себя человека. Однажды я бесплатно отработал на Лешу Мазина – проследил за его шестнадцатилетней дочерью. И думал: кого она ждет под моросящим дождем – двадцатилетнего развратника или сорокалетнего девственника? Но она ждала. Она была одета несвойственно для себя и наверняка могла удивить подруг: красивое платье, в тон ему сумочка на ремешке, на руке часики, на которые она часто бросала взгляд: прошло полчаса, час, а его все нет. Она покусывала губы и от обиды была готова расплакаться. Ее новый облик – для него, она жертвовала своим несовершеннолетним имиджем и еще много чем ради человека, которого наверняка любила. Когда я в таком вот стиле доложил бывшему однополчанину результаты моей слежки, он рассочувствовался. Еще немного, и он заплатил бы мне.

Я нахмурился, уловив связь между моими воспоминаниями и воспоминаниями генеральского сына о своем друге Розовом, который принес ему в жертву женщину, избавив его от рискованного процесса охоты.

В реальность меня вернул мой осведомитель; он как будто подслушал мои мысли, спросив:

– Эти двое, убившие официантку, они из «Бешеных псов»?

– Тебе этого лучше не знать. Но раз ты спросил – да.

Привалов удрученно хмыкнул:

– Вот теперь я даже не знаю, как мне поступить.

– Для начала вспомни, что ты у меня в долгу.

– Я знаю. Я должен тебе…

– Четыре года, – напомнил я.

Привалов окликнул меня, когда я выходил из столовой:

– Вот ты удружил мне, мать твою!..

Я не терял времени даром и за короткий срок собрал досье на генерал-полковника Приказчикова. Итак, он возглавлял Главное финансово-экономическое управление Минобороны на протяжении четырех лет. Пришел он в это управление из финансовой инспекции, и про него говорили: что может сделать финансовый полицай на благо экономики российской армии, он даже удержаться на своем высоком кресле не сможет. Но он смог. Его заместители слетали со своих постов – кто за хищение квартир, кто за банальную растрату, а Николай Ильич на этом фоне представал высокопоставленной ссылкой на нерадивых замов. Военный прокурор в свое время назвал «групповой неожиданностью» сам факт непринятия мер к самому главе финуправления. Однако ответ был очевиден: глава экономического ведомства всегда на виду, на виду его недостатки, а достоинств на этом черном фоне никто не замечает, но они есть, и их в разы больше. Управление, возглавляемое генерал-полковником Приказчиковым, имело свой герб: меч, скипетр, ангельские крылышки, двуглавый орел, корона, в общем, мешанина в обрамлении венка из дубовых листьев.