Бешенство небес

Гана пригнулся. Стражники, весело переговариваясь, пошли прочь и скрылись за углом канструктианского святилища. Он выпрямился и праздной походкой направился к толпе, с любопытством разглядывая происходящее.

Приземистый, напоминающий сундук фургон был накрыт пологом из разноцветной ткани, украшенной рисунками и вышивкой. Над четырьмя углами, привязанные веревками за кольца в деревянных брюшках, висели игрушечные винтолеты; широкие пропеллеры вращались с низким гудением, в создаваемых ими потоках воздуха весело полоскались подвешенные на проволоке флажки. Перед фургоном полукругом стояли зрители, в основном дворцовая прислуга и свободные от работы стражники, наблюдающие за артистами: жонглерами и акробатами. Пройдя по дорожке из щебня, Гана встал позади толпы. Будто выглядывая из-за голов, повернулся лицом к фургону и даже приподнялся на цыпочках, хотя на самом деле шарил взглядом по двору и зданиям вокруг. Дом, где он когда-то убил королеву, был далеко слева, а башня, под крышей которой находилась спальня Гельты, за фургоном. Впрочем, неизвестно, там ли сейчас принцесса... стоило, видимо, задать соответствующий вопрос какой-нибудь служанке, оставалось лишь найти естественную причину для любопытства. Дальше надо будет провести Гельту через кладбище, забраться на стену, спрыгнуть на паунога и таким образом покинуть дворец. Хотя он не был уверен, что тварь сможет нести двоих, тем более через некоторое время после заката она всегда начинала двигаться медленнее, потому, видимо, что питалась лучами светила. Впрочем, Гельта не была тяжела...

В толпе раздались аханье и смех, что вернуло внимание Ганы к импровизированной арене. Он слышал про паровые цирки, среди которых были те, что давали выступления в одном и том же месте, на аренах в больших зданиях, а были и странствующие труппы. В Претории он несколько раз видел выступления последних, самых смелых среди них, которые решались путешествовать по островам Таит. Сюда, на Да Морана, приехал именно такой цирк.

Теперь на арене – то есть на площадке перед фургоном – крутилось широкое горизонтальное колесо, насаженное на воткнутую в землю железную ось. Внутри колеса булькало и стучало, из отверстий по ободу били шипящие струи пара, заставляющие железный круг вращаться. На верхней плоскости кувыркался акробат в черном трико: беспрерывно делал заднее сальто, выгибая спину, упираясь в ступицу то ладонями, то ступнями, кружась с той же скоростью, что и колесо под ним, и оставаясь на одном месте. Рядом двое жонглеров подбрасывали и ловили факелы, еще двое тхайцев играли на дудках, одновременно стуча в барабаны; между ними, привязанная к их поясам, тянулась веревка, на которой болтался десяток беспрерывно то разгоравшихся очень ярко, то почти гаснувших разноцветных фонариков. Красный, зеленый, синий и желтый свет плясал на лицах и фигурах зрителей, полоскался на бьющих из колеса струях пара, разбрасывая во все стороны извивающиеся в дикой пляске тени. Позади трое циркачей сноровисто устанавливали вытащенный из фургона железный столб высотой локтей в тридцать. С верхушки свисала цепь, на конце которой была деревянная люлька.

Голоса зрителей стали громче, и некие новые нотки – уважительности, почтения – вплелись в них. Тулага замер, пожирая глазами две фигуры, что приближались от центральной башни. Гельта в пышном платье с кружевами и бантами шла, опираясь на руку принца, облаченного в черный костюм. Позади шествовал Трэн Агори, по сторонам – шестеро стражников, трое чернокожих и трое белых, первые с копьями и длинными овальными щитами, прикрывающими их от шеи до колен, вторые – со взведенными пистолетами и тоже с щитами, но небольшими, круглыми, закрепленными на запястье левой руки.

Гана наблюдал за принцессой, приоткрыв рот. Он давно не видел Гельту, и теперь, как кувшин – дорогим вином, наполнял свое сознание видом ее фигуры, спокойного, немного сонного лица и белоснежных волос. Экуни Рон приостановился, будто сомневаясь, стоит ли им приближаться к толпе, наклонившись к невесте, спросил что-то, она же повернула к нему голову и с мягкой улыбкой ответила.

Тут музыканты у фургона заиграли громче. Раздалось громкое шипение. Принцесса с любопытством оглянулась, потянула Рона Суладарского за рукав... в жесте этом было что-то разом и детское и женственное, так что Тулага едва сдержал мучительное желание, растолкав людей, наброситься на принца с кулаками... А еще лучше – послать световой дротик ему между глаз.