Бешеные горы

— Расслабься, старлей. Все нормально.

— Но… он же нужен был живой, — засопротивлялся Калмык, еще не веря в прощение.

— Ты нам нужнее, — сказал Бурый. И шепотом добавил: — За местными присматривай.

После чего подошел к снайперу. Присел возле него на корточки, осмотрел рану. Так и есть, в плечо. В правое, в самое нужное. После этого снайпер был практически нейтрализован. Кто мог знать, что он сиганет вниз? Башку расколотил о камни, как арбуз. Но лицо целое. Может, хоть это пригодится?

— А Калмык мог бы на нас стрелки перевести, — присев возле Бурого, сказал Борман. — Мало ли чья пуля в снайпера попала?

— Не все такие, как ты, — тут же съязвила Алиса. Она склонилась над трупом, вздохнула: — Мальчишка совсем. Кто их посылает?

Убитому снайперу было лет семнадцать. Смугловатое лицо гладкое, как у девушки. Над пухлой верхней губой темнеет первый пушок. Ресницы длинные и красиво загибаются кверху. Под бесформенным маскхалатом угадывалось стройное, сильное тело. Кому понадобилась его смерть? А ведь тот, кто его послал, точно знал, что посылает на смерть. Хотя бы потому, что приказал живым в руки не даваться. Отсюда и этот прыжок со скалы. Калмык ничего не смог бы сделать.

Стоявший возле Алисы майор Хасанов покачал головой:

— Сами идут. К сожалению.

Бурый посмотрел на него. О чем думает этот майор на самом деле?

— Резван, ты можешь попросить местных опознать его?

Майор Хасанов кивнул:

— Конечно.

Отошел к группе сельчан, оживленно с ними заговорил. Борман тем временем осмотрел карманы убитого, но ничего, кроме запасной обоймы, ножа и сигарет, не нашел.

— Как сказали бы товарищи менты, у нас глухарь, — резюмировал он. — Вся надежда на местных.

С местными, похоже, Резван столковался. Они обступили тело со всех сторон и внимательно его осмотрели. После чего начали громко и основательно совещаться, то и дело повышая друг на друга голос.

— Что они говорят? — спросил Бурый. — Они его знают?

— Вроде бы да, — отозвался Резван.

— Нам бы точнее, — вставил Борман, поглядывая с высоты своего роста на Арзу, который, как старейшина, больше всех старался в разговоре.

— Надо подождать, — усмехнулся Резван.

— Только это и делаем всю жизнь, — проворчал Борман.

— Но он не из этой деревни? — спросил Глеб.

Резван покачал головой:

— Нет. Говорят, из той, что за горами.

— Какими горами? — завертел глазами Борман.

— Теми, — указал Резван на гору, которая своей плоской боковиной подпирала деревню.

— Похоже, — решила Алиса, — что мы так ничего и не узнаем.

— Тихо, — сказал Бурый, — кажется, дождались.

Высокое собрание затихло, и Арзу важно выступил вперед. Одной рукой он подбоченился, второй оперся на винтовку, как на посох. Подняв голову так, что борода задралась и встала горизонтально, он что-то громко и часто залопотал, показывая то на убитого, то на стоявших перед ним спецназовцев.

— Главное, что все понятно, — тихонько сказал Борман.

— Чш-ш, — прошипел Бурый. — Калмык, слушай.

Тот кивнул и подошел поближе. До того он держался в сторонке, охраняя периметр и присматривая по приказу Бурого за местными.

Арзу, выговорившись, замолчал и посмотрел на Резвана: переводи, мол.

— Арзу говорит, что это чужак, — спохватился Резван, — что он никогда здесь не бывал.

— Понятно, — кивнул Бурый. — Дальше-то что?

Арзу, правильно поняв командира группы, стал объяснять. На этот раз он говорил еще пространнее и несколько раз взмахнул рукой то на гору за деревней, то на одного из жителей, стоявших за его спиной несколько ближе остальных. Житель этот, худой и одноглазый, все время смотрел вниз, никак не реагируя на слова Арзу. Один только раз он поднял голову, ожег Бурого быстрым взглядом, и снова уставился в землю.

— Арзу говорит, — начал переводить Резван, — что Рахим видел его.

При этом он показал на одноглазого, который, услышав свое имя из чужих уст, тревожно вздернул голову.

— Тот еще волчара, — охарактеризовал его Борман.

— Угу, — отозвалась Алиса.

— Рахим был в деревне за горами два года назад и видел этого мальчика, — продолжал Резван. — Это Ваха, сына Валида Хожаева.

— Он не ошибся? — спросил Бурый. — Два года прошло.

Резван напрямую обратился к одноглазому Рахиму, минуя Арзу. Рахим затряс головой и что-то сказал, приложив руку к груди.

— Говорит, что не ошибся, — перевел Резван. — Это очень красивый мальчик, его трудно было не запомнить.

— Это правда, — согласилась Алиса.

Бурый глянул на Калмыка: правильно ли переводит Резван? Калмык кивнул: все верно.

— Ясно, — сказал Бурый. — Будем считать, что личность убитого мы установили. Теперь такой вопрос. Кому из полевых командиров он подчинялся?

— Боюсь, — сказал майор Хасанов, — на этот вопрос вы вряд ли получите ответ.

— Переводи, — приказал не слишком любезно Бурый, — а там посмотрим, что будет.

— Да тут все про соседей знают, — вмешался Борман. — Как у нас в деревне. Ты только спроси.

Резван пожал плечами и перевел вопрос Бурого. На этот раз вопрос адресовался Рахиму, поскольку он опознал убитого. Но снова все местные заговорили разом — и долго не могли успокоиться.

— До ночи мы тут с ними провозимся, — сказал Борман. — Только время потеряем.