Бешеные уланы (СИ)

Стайк едва не рассмеялся. Он обдумывал вариант, прислонившись затылком к прохладной кирпичной стене и рассеянно перебирая пальцами потные волосы Рези. Можно уйти в Редстоун: вдруг Линдет пригодится улан. Его мысли свернули в эту сторону, когда он заподозрил что-то неладное. В камере стало светлее, чем от одного фонаря. На потолке затанцевали резкие оранжевые всполохи. Он оглянулся на окно и вскочил на ноги, нечаянно сбросив Рези на пол.

На другом конце площади пылал дом мэра. Пламя охватило весь фасад, и в его неверном свете виднелись мечущиеся фигуры. Стайк открыл было рот, чтобы сообщить об этом Рези, когда заметил, что расположенная в нескольких кварталах местная церковь тоже горит.

— Во имя бездны, что ты…

Рези, поднявшись, замолкла на полуслове. Они оба ошеломленно уставились на разгорающийся пожар.

— Что происходит? — прошептала она и кинулась к лестнице. Как раз в этот момент внизу раздался оглушительный грохот.

— Это была входная дверь — предупредил Стайк, пока Рези открывала камеру.

— Я знаю, — рыкнула она, одним прыжком скрывшись в своем кабинете и тут же вернувшись с огромным боз-ножом.

Снизу послышались крики и грозный топот сапог. Рези метнулась к лестнице, и Стайка невольно потянуло следом.

С лестничного пролета вдруг раздалось сдавленное бульканье. Стайк замер, вцепившись в решетку, глядя, как Рези словно врезалась в невидимую стену.

— Рези? — позвал он.

Она застыла, а затем вдруг взмыла по лестнице спиной вперед так быстро, что Стайк отступил на полшага. Ее тело с силой швырнуло обратно, и она распласталась на лестничной площадке — двое кезанцев насадили ее на штыки. Стайк глянул на неподвижное тело, потом на четверых солдат, поспешивших занять позицию. Они ощетинились мушкетами с примкнутыми штыками и нацелились на зарешеченную дверь камеры. Рези затоптали походя, даже не посмотрев.

Стайк узнал одного из солдат — сержанта Грейсли, кезанку, которая оскорбила его два дня назад. Ее рот растянулся в зловещей усмешке.

— Это он. — Она ткнула в него мушкетом.

Стайк глянул на Рези, потом на Грейсли. И обратно на Рези.

— Стреляйте по коленям, — приказала Грейсли. — Капитан хочет его сжечь.

Стайк уперся руками в потолок и выбросил ногу вперед, вложив в удар все силы до последней капли. Тяжелая железная дверь камеры, по-прежнему не запертая и приоткрытая, ударилась о раму, слетела с петель и врезалась в ряд мушкетов. У него зазвенело в ушах от двух панических выстрелов в замкнутом пространстве.

Стайк не знал, попали в него или нет, — плевать. Он выскочил из камеры. Один из четверых солдат скатился по лестнице, остальные свалились на пол кабинета Рези. Стайк наклонился к ближайшему, схватил ублюдка за горло и раздавил трахею. Сгреб мушкет второго, когда тот прицелился в него. Одним движением сдернул штык, перевернул его и вонзил солдату в глаз.

Грейсли прижало дверью, мушкет застрял. Она тщетно пыталась высвободить оружие и в панике глянула на подошедшего Стайка.

— Я не хотела, — взмолилась она. — Но приказы…

— Это сделал Прост? — спросил Стайк.

Зарево от пылающих зданий залило светом уже всю комнату, скоро весь город будет в огне.

— Да, — ответила Грейсли. — То есть нет. Прост командует, но приказ отдал Сирод.

— Почему? — Стайк прислушивался к возне на лестнице.

— Его унизили! Нельзя переходить дорогу семье губернатора!

— Где Прост?

— Сжигает дом мэра. Послушай, Стайк, я просто выполняла приказы. Ты бы сделал то же самое!

— Нет, не сделал бы. — Стайк наклонился и обеими руками приподнял железную дверь с Грейсли. — Может, я и чудовище, но у меня хотя бы есть принципы.

Грейсли попыталась выставить перед собой мушкет, но Стайк с силой опустил дверь, нижним краем проломив череп Грейсли, словно яйцо. Потом подхватил мушкет, подошел к лестнице и разрядил его в грудь так и не очухавшегося до конца солдата.

Отшвырнув мушкет, Стайк опустился на колени рядом с Рези. К его удивлению, глаза ее были открыты, губы подрагивали. Он перевел взгляд на ее живот: месиво из кишок и почерневшей крови. Даже избранный не спасет, не от таких ран.

— Я не могу пошевелиться, — прошептала она.

— Похоже, штык задел позвоночник, — мягко сказал Стайк.

— Я умираю?

Лоб Стайка избороздили морщины, подбородок задрожал. Перед глазами вдруг все поплыло.

— Умираешь, — подтвердил он и провел пальцем по щеке Рези.

— Сколько?

— Может, протянешь день, если хватит сил.

— В бездну все это, — прохрипела Рези. — Не заставляй меня.

Стайк подсунул руки под спину Рези, поднялся с ней на ноги и осторожно отнес на кушетку в углу кабинета. Взглянул ей в лицо: по щекам текут слезы, зубы крепко сжаты от боли. Он поразился, что она даже не вскрикнула.

— Я люблю тебя, Рези.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб, потом в оба глаза, почувствовав на губах слезы. Потом закрыл ее лицо подушкой и придавил.