Бешеный

Поезд приближался к столице. Все чаще за окнами стали мелькать рабочие городки и поселки, все меньше было расстояние между станциями. Шоссейные дороги то подходили вплотную к железнодорожному полотну, то виляли в сторону. Олег от нечего делать смотрел в окно на весь этот калейдоскоп жизни и в какой уж раз спрашивал себя, чего ради он поперся неизвестно куда и зачем, вслед за совершенно незнакомым человеком. Приключений, видите ли, захотел. Мало ему было приключений в Монастыре! Он покосился на противоположную полку, где спала Настя, — она вообще спала почти всю дорогу. Ну что он о ней знает? Кроме того, что она рассказала, — ничего. Да и правдой ли была рассказанная история? Красивая девка, спору нет, и неглупа к тому же. Олег вгляделся в лицо спящей. Ее порозовевшие щеки и полуоткрытый рот производили впечатление детской незащищенности, но вдруг Олегу почудилось нечто зловещее: то ли туго натянутая кожа на скулах, то ли темные круги под глазами. И зубы беленькие и остренькие, как у ведьмы. Олег усмехнулся и снова отвернулся к окну. Глупости!

«А если нет?» — спросил внутренний голос.

«Постой, постой… — вдруг вспомнил Олег. — Прорицатель, помнится, говорил, что его дочь звали Анной. Точно! „А потом родилась Анюта“, — пришли на ум слова Владимира Сергеевича. — А эта — Настя, значит, Анастасия. А откуда она узнала о смерти отца? Конечно, могли сообщить. А место захоронения? В Монастыре она не была… Сказал кто-нибудь из местных? Или кладбищенский сторож? Вполне вероятно». Олег снова взглянул на девушку. Она проснулась и внимательно смотрела на него. Поймав взгляд юноши, сонно улыбнулась и приподнялась на локте. Поезд в этот момент загрохотал на стрелке и стал замедлять ход.

— Что, подъезжаем? — спросила Настя и посмотрела в окно.

— Послушай, — Олег глянул на девушку. — Настя — это что, производное от Анна?

— Нет, Анастасия, — удивилась она.

— А отец твой говорил, что его дочь зовут Анюта.

— Конечно, — спокойно ответила девушка, — он не любил имя Настя, оно казалось ему слишком простецким, ну он и переделал его на свой лад. А почему это тебя заинтересовало?

Олег неопределенно пожал плечами.

— А почему твоя мать не приехала вместе с тобой?

— В историке проснулись подозрения, — усмехнулась Настя, — и вполне закономерные. Ты знаешь, это довольно странная история. Мать, честно говоря, и не знает, что отец умер.

Олег с удивлением воззрился на нее.

— Да-да, не знает. Примерно три недели назад пришло письмо. Но не домой, а в институт, где я учусь. Письмо было адресовано мне. В нем сообщалось, что отец умер и похоронен на кладбище города Тихореченска. Да, собственно, вот оно, — Настя покопалась в своей сумке и извлекла мятый конверт. Олег достал письмо. Сухим канцелярским стилем в нем сообщалось, что В. С. Матвеев скончался и похоронен на кладбище города Тихореченска. Ни подписи, ни печати под этим документом не стояло. Олег стал изучать почтовый штемпель, но штемпель был только московский.

— Странно, — заметил он, — кто бы мог его послать?

— Я, откровенно говоря, над этим не задумывалась, уладила дела в институте — и в Тихоре-ченск. Вначале мне казалось, что это чья-то идиотская шутка.

— Ничего себе шутка! — изумился Олег.

— Она вполне в духе тех, кого так ненавидел отец, извини, конечно, за высокопарность. Когда приехала в этот ваш Тихореченск, то пошла первым делом на кладбище. Там сторож показал книгу захоронений, рассказал подробности о гибели отца и отвел на его могилу. Вот, собственно, и все. А матери я ничего не сказала, не хотела говорить до тех пор, пока не выясню все сама.

«Довольно правдоподобно», — подумал Олег.

— А ты что, сомневаешься в моих словах? — спросила в свою очередь Настя.

— Откровенно говоря, сомнения были.

— Я как-то неловко себя чувствую, — смущенно произнесла девушка, — сорвала тебя с места, потащила за собой. Все это похоже на авантюру. Пригласила вместе искать дневник отца. А может, никакого дневника и нет.

— Как это нет?! — удивился Олег. — Ведь ты говорила, что сама видела его?

— Да, видела! А если его все-таки нашли и изъяли?

Олег не нашелся, что и ответить.

— Что же мне, возвращаться назад? — через некоторое время хмуро спросил он.

— Я бы на твоем месте вернулась, — невозмутимо произнесла Настя, — мало ли что… Ты же сам говорил, что по дурости залез в Монастырь, может, и теперь по дурости лезешь в еще более неприятную историю.

«Издевается она, что ли?» — с тоской подумал Олег.

— Да ладно… — примирительно произнесла Настя, — йе обижайся, чего ты скуксился? Поищем дневничок, это же так интересно. Неужели в детстве ты не мечтал найти клад? Ну вот и будешь искать. Со мной на пару. Или моя компания тебя не устраивает?

И снова Олег не знал, как воспринимать ее слова, уж очень несерьезно они звучали.

За окном замелькали многочисленные железнодорожные пути, загроможденные товарными и пассажирскими вагонами: поезд въезжал в Москву.

В вокзальной толчее Настя, крепко держа Олега за рукав, потащила его вперед. Наконец они выбрались на площадь.

— Куда теперь? — спросил Олег.

Настя задумчиво уставилась в пространство.