Бешеный куш

— Не знаю, никогда не смотрел на это дело с точки зрения организатора. — Хайдаров отпил из своей чашки. — Но возможно.

— Но самое главное не в этом.

— А в чем?

— Вы сейчас слишком высоко стоите, чтобы так рисковать. Слишком высоко. Людям, стоящим так высоко, уже нет нужды марать себя криминалом. — Луи улыбнулся. — Все, Виталий. Как я понимаю, вы хотели выслушать мои соображения. Я их высказал.

Поглядев на висящую на стене картину, Хайдаров облегченно вздохнул:

— Черт… Если это в самом деле так — гора с плеч.

— Это в самом деле так.

— Спасибо. Думаю, первый шаг к нашему сотрудничеству сделан?

— Думаю, что сделан.

— Что ж… Делаю первый шаг к настоящему сближению. Можно?

— Конечно.

— Вы знаете, что наш банк вместе с банком Талаяти является сейчас владельцем «Комлина»?

— Знаю.

— Так вот, выдам информацию, которая, конечно, не является конфиденциальной, но о которой вы узнаете одним из первых. Поскольку мы теперь стали фактически одним большим банком, наша штаб-квартира перенесена в новое место.

— Интересно. Уж не в Каир ли?

— Нет. В Штаты. В Атлантик-Сити.

— Да? — Луи посмотрел заинтересованно. — Очень милое место. Отдыхал там пару раз.

— Естественно, я тоже там отдыхал. Но, Луи, хоть формально информация и не конфиденциальная, но она — не для распространения.

— Виталий, о чем вы… Я буду молчать. Вы же понимаете, распространение этой информации невыгодно мне самому.

— В общем, да.

— Виталий, спасибо, что сказали об этом. Для меня это ценно.

— Рад, что мы поняли друг друга. — Хайдаров встал. — Не буду больше отнимать у вас время, Луи. Надеюсь, очень скоро мне представится возможность пригласить вас в Атлантик-Сити — чтобы наши банки смогли нащупать точки соприкосновения.

— Что ж, буду рад. — Поднявшись, Луи проводил гостя до двери кабинета. — Всего доброго, Виталий. — Выглянув, щелкнул пальцами: — Рудик, Володя, проводите господина Хайдарова до машины. Проследите, чтобы все было в порядке.

Гутин и Володя подождали, пока Хайдаров выйдет из ресторана, и двинулись вслед за ним.

Глава 23

Услышав, как захлопнулась входная дверь, Седов приподнял одеяло. Посмотрел на часы — одиннадцать утра. Прямо перед ним изгибалась стоящая на подоконнике герань, за ней был виден школьный письменный стол. Над столом висел календарь «Природа Подмосковья».

По опыту последних двух дней он знал: чтобы встать с кровати, потребуется серьезное усилие. Но он его сделает.

После того как «нулевики» вызволили его из плена в Баковке, все события он помнил слабо. Помнил, как Дерябко высадил Николая, Владимира, Сергея и Игоря на военном аэродроме, как потом он заснул в фургоне. Помнил, как его разбудили, чтобы он смог перейти в машину Хрулева. На этой машине он и приехал сюда.

Слабо помнит он и первый день, проведенный в этой квартире. Сильно болел бок, и он уговорил Ирину Степановну, хозяйку квартиры, которая объяснила ему, что она дальняя родственница Хрулева, дать ему седалгина. Седалгин он принял весь, поэтому почти целый день проспал. Проснулся лишь один раз, чтобы дать осмотреть себя врачу, которого прислал Дерябко. Врач, нанятый частным образом, после долгого осмотра не нашел у него ничего серьезного, если не считать двух сломанных ребер и обширных внутренних кровоизлияний. По мнению врача, если неукоснительно придерживаться постельного режима, через неделю он уже сможет ходить. Окончательное же выздоровление наступит недели через две.

Но Седов знал себя и встал на второй день. Решил он встать и сегодня — дождавшись, когда Ирина Степановна уйдет к внуку. Как он понял, ее внук, ученик третьего класса, жил здесь, но сейчас мальчик, чтобы освободить для него комнату, перебрался к родителям.

Откинув одеяло, встал. Подумал: чепуха, он чувствует себя прекрасно.

Вышел на середину комнаты, начал делать зарядку.

Разминка прошла хорошо, но, приступив к приседаниям, он понял, что переоценил себя. После тридцати приседаний ноги стали дрожать, в правом боку опять появилась резкая боль. Такая сильная, что он чуть не закричал.

С трудом добрался до кровати и лег, стараясь не отклоняться вправо. Отдышавшись, подумал: все же прогресс есть. Вчера он смог сделать только двадцать пять приседаний. Сегодня — уже тридцать.

В прихожей раздался звук ключа, поворачиваемого в замке. Открылась и захлопнулась дверь.

Это ему не понравилось. Ирина Степановна сказала, что придет только к двум, чтобы его покормить. Вот будет номер, если его выследили. У него ведь нет при себе никакого оружия, даже ножа.

Приподнялся, сказал негромко:

— Ирина Степановна?

Дверь открылась, в комнату заглянули Гущин и Хрулев. Улыбнувшись, Хрулев сел на край кровати:

— Привет, суслик. Не можешь без тети Иры?

— Я не думал, что это вы… Я же пустой.

— Не волнуйся. Никто тебя не найдет.

— Да я не волнуюсь. Здравствуйте, Виктор Александрович.

— Здравствуй. — Придвинув к кровати стул, Гущин сел. — Как самочувствие?

— Отличное. Лучше не бывает.

— Вижу, что не бывает. Особенно хороша синева на лице.

— Виктор Александрович, что такое синева на лице? Пустяк. Я же не примадонна.