Бешеный медведь

Полубой посмотрел через стекло, на «территорию потенциального противника». Город уплывал назад, и под короткими крыльями глидера появились пригородные коттеджи, в основном двухэтажные, с черепичными крышами, аккуратными лужайками, бассейнами и подстриженным кустарником. Словом, мечта любого нормального члена общества — собственный дом. Людей с высоты в полторы тысячи футов, да еще в дождь и сумерки, было не разглядеть, но Полубой не жалел. Ему казалось, что и люди здесь живут такие же скучные, похожие один на другого и до унылости однообразные, как их жилища.

Наконец и пригороды остались позади. Через сорок минут полета над темной равниной с редкими тусклыми огнями далеко внизу машина пошла на посадку. Пилот включил прожекторы, как бы желая предупредить о прибытии. Резкий свет вырвал из мрака пустой загон, двухэтажный дом, мокрые кусты во дворе, дрова под навесом, беседку. Желтый свет из широких окон пробивался сквозь дождливую хмарь, освещал раскисшую землю перед крыльцом. Полубой задумчиво почесал затылок. Да-а, дыра дырой… Он ожидал всего, но чтобы Дик Сандерс уединился в забытом богом углу? Дик любил свет, тусовки, женщин и выпивку, хотя пить можно и в одиночку. Однако если так и есть, то как напарник Сандерс никуда не годится…

Глидер завис посередине двора, Полубой распахнул дверцу, подхватил сумку и выпрыгнул наружу. Под ногами чавкнула глина. Риталусы выскочили из машины, пилот аккуратно поднял глидер, и через секунду тот скрылся в дождевой пелене. Полубой выругался, вытер лицо ладонью и сделал шаг по направлению к дому. Что-то было неладно — по спине побежал озноб. Такое ощущение бывало, когда Касьяну приходилось проходить силовое поле чужого корабля при абордаже, однако после Хлайба он заметил за собой странную способность чувствовать электронное наблюдение. Разница в ощущениях была ничтожной, но Полубой уже классифицировал ее — сейчас он находился под куполом подавления датчиков движения и биосенсоров.

— Однако… — протянул он, — хорошо же встречают старых друзей.

Поднявшись на крыльцо, он толкнул дверь, пропустил вперед риталусов и оказался в прихожей. Что-то будто пробежало по лицу и телу, и Касьян догадался, что его сканируют на предмет оружия.

За распахнутой из прихожей дверью он видел зал. Судя по отблескам на паркетном полу и обшитых деревом стенах, там горел камин, а если принять во внимание запах, то можно было с уверенностью сказать, что Касьяна ждали — аромат жареного мяса проголодавшийся Полубой спутать ни с чем не мог.

— Ричард, — позвал Полубой, — завязывай в игрушки играть!

— Проходи в комнату, — отозвался знакомый голос, — я сейчас.

Полубой скинул запачканные глиной ботинки и вошел в зал. Риталусы, оставляя на паркете следы лап, протопали к камину и устроились на мохнатом ковре. Приглушенный свет лился из настенных бра, освещая накрытый стол в центре комнаты. Тарелки тонкого фарфора казались прозрачными, хрустальные бокалы и графин искрились радужным светом. Обоняние не подвело — в камине, на вертеле, проворачивался поросенок фунтов на тридцать.

Полубой крякнул, развязал рюкзак, достал из него две литровые бутылки «Династии» и водрузил на стол.

— Вот теперь порядок, — пробормотал он. Дверь в соседнюю комнату была распахнута, и Полубой прошел в нее. Сандерс сидел перед панелью из нескольких мониторов, бегая пальцами по пульту.

— Один момент, — сказал он, не поворачиваясь, — все! Чисто.

Поднявшись с кресла, он широко улыбнулся:

— Ну, здравствуй.

— Здорово.

Они обнялись, Полубой похлопал Сандерса по спине, оторвал от себя, разглядывая. Дик был все такой же — смазливое смуглое лицо, обворожительная улыбка, уверенный взгляд.

— Ты еще больше стал, — сказал он, — не обхватишь!

— Растем, — прогудел Полубой, — а ты никак не успокоишься, — он кивнул на мониторы, — мне говорили: Сандерс на пенсии, а ты — вон, целый комплекс слежения у себя разместил. Я еще во дворе почувствовал, что меня просвечивают.

— Не только тебя. Мои… друзья устроили тут тестирование оборудования нового спутника, в безлюдной, так сказать, местности, так что весь район накрыт «куполом» со спутника, отсекая возможную утечку. Но, кажется, все тихо.

— Во как серьезно.

— А ты думал! Ладно, пойдем к столу. Все расскажу, но сначала — за встречу.

— Правильно, я как раз там кое-что привез.

— Ого! Ты и риталусов прихватил. Вот это правильно, — одобрил Сандерс.

Водка также вызвала у него одобрение, хотя Полубой и знал, что Дик предпочитает виски или коньяк. Полубой свернул пробку, чокнулись хрустальными фужерами, глядя в глаза, выпили. Сандерс наколол на вилку маринованных мидий, передал Касьяну, сам бросил в рот маслину.

— Ох, хорошо. Давно нормально выпить хотел, да не с кем было. Ну-ка, помоги.

Вдвоем они сняли вертел, переложили поросенка на блюдо. Не удержавшись, Сандерс отломил полупрозрачное ухо, захрустел, Полубою досталось второе. Без ушей у поросенка был обиженный вид.

Больше Сандерс не позволил гостю прилагать хоть какие-то усилия — сам разделал поросенка, выложил на тарелки, подал молодой жареный картофель. Налили по второй и приступили к еде.