Бешеный прапорщик

— Эх, господин подпоручик, послужили бы в нашем управлении, знали бы, что клубочек этот очень тесно переплетен. В нем все: и тайные агенты, и революционеры, и просто уголовники, и иная, не менее опасная публика. У кого, думаете, те же эсеры учились свои "эксы" проводить, оружие добывали? Сами, что ли, все придумывали?.. Квартирка-то, где вы были, на втором этаже справа находится? По нашему ведомству – за социал-демократами числится. Живут тут частенько разные агитаторы, народ мутящие, против войны, да за германца выступающие… Вот так вот.

— Хорошо, Василий Иванович, давайте делом займемся. Потом поговорим, когда время будет.

— Хорошо, Денис Анатольевич. Чем могу помочь?

— Там наверху двое пленных и один труп. Нужно бы их доставить жандармам.

— Сейчас дворника разбужу, он найдет пролетку, — Василий Иванович энергично стучит в дверь, из-за которой доносится громкий храп. — Фомич, проснись, запивашка!.. Вставай, кому сказал!.. Живо найди пролетку, аль подводу какую!..

Дверь приоткрывается, из нее показывается вклокоченная голова с бородой, торчащей в разные стороны.

— Ой, Василь Иваныч пожаловали! Милости просим к нам-то!.. А хто ета с вами, Василь Иваныч? Никак ахвицер какой?.. Шо-та случилася?.. Пролетку – эт-та мы мигом сделаем!..

Отправив дворника, поднимаемся наверх, в квартиру. Там все то же. Мадам лежит на полу, тщетно пытаясь отлепить верхние конечности от нижних. Ее помощник уже оклемался, продышался и смиренно ждет решения своей участи. Кучумов останавливается перед ним.

— Какие люди!.. Яша, ты ли это?.. Вашбродь, дозвольте представить: Яков Михман, мой старый знакомец. Революционер, пламенный агитатор и член боевой бригады… Яшенька, тебя каким ветром сюда занесло? По камере соскучился? Тебе ж пять лет ссылки дали, чего убежал? В одном месте засвербело?..

— Ты, гнида старая! Погоди, сойдутся наши дорожки, поговорим… — "мастерового" аж корежит от ненависти. — Найду я еще тебя, ой, как пожалеешь!..

— Злобный ты человек, Яша, крови на тебе много. Вот, зачем молодого человека на смерть привел? — Василь Иваныч показывает на труп. Только сейчас замечаю, что вторым был молоденький студентик с длинными по-богемному волосами, этакий юноша бледный со взором… недавно горящим, а ныне потухшим.

Пока у них завязывается беседа, пойду пообщаюсь с "баронессой". Которая встречает мое появление ну очень злым взглядом.

— Извините, мадам, за некоторое неудобство вашего положения…

— Немедленно развяжите меня!.. Вы – негодяй и мерзавец, подпоручик!.. Как вы посмели сделать со мной такое?.. — возникает ощущение, что еще немного, и она начнет натурально плеваться ядом. — Я буду жаловаться!.. У меня обширные связи в верхах!.. Я этого так не оставлю!..

Присаживаюсь перед ней на корточки.

— Мадам, мы будем разговаривать, или ругаться? Советую поберечь силы, они вам еще пригодятся.

— Как вы смеете так обращаться с дамой?!…

— С каких пор обычная уличная девка Машка Цибульская стала благородной баронессой, а? Да еще и со связями, которые, если и есть, то только порочащие тех аристократических идиотов, имевших неосторожность попользоваться тобой… В-общем, расклад такой: либо ты все рассказываешь сама, либо тебе будут помогать, но это – очень больно…

В дверях появляется дворник с радостной вестью, что транспорт подан, можно грузиться и ехать. Перевязываю добычу, освобождая ноги и туго притягивая связанные руки к удавке на шее. Спускаемся по лестнице, впереди Фомич несет труп студента, затем Василь Иванович, конвоирует Яшу и замыкаем шествие мы с мадам.

Дорога заняла не так уж много времени, скоро мы уже появляемся на Старо-Виленской, где нас поджидают Бойко с Дольским и "коллеги" из Корпуса жандармов и полицейского управления. К Кучумову здесь все относятся правильно, значит не подставной, и можно больше его не контролировать.