Бешеный прапорщик (ч. 14-19)

– А его подпустят близко к августейшему уху? Я очень сомневаюсь… Хотя, другой путь есть, пусть и не вполне законный, но, тем не менее, – достаточно эффективный. У нас на Руси есть поговорки типа «Сколь веревочке не виться, всё равно конец известен», или «Все мы под Богом ходим». Был у нас один известный парламентский деятель, Александр Иванович Гучков. Почти открыто выступал против Императора, любил называть себя Его личным врагом… – Дальше делаю многозначительную паузу и, насколько это возможно на немецком, перехожу на эзопов язык. – Да вот беда, любитель был за чужими женами поухлестывать, да еще и заявил недавно, что у наших эсеров нет будущего… Выходил как-то из ресторана, да и получил пулю, для него отлитую. Говорят, то ли революционеры на него сильно обиделись, то ли муж его спутницы оказался чересчур ревнивым…

Гауптман долго и пристально смотрит на меня, вникая в смысл сказанного, затем возражает:

– Это незаконно, это – преступление…

– Согласен, но есть два пути решения вопроса. Или признать преступлением и осудить, или поменять законы. Один мысленный эксперимент… на основе вышеупомянутого Вами русского бардака… Допустим, командиру дивизии приказано атаковать противника всеми силами. В первом случае он в случае неудачи будет отстранен от должности и откомандирован в резерв дожидаться следующего случая «отличиться». Во втором по некоему гипотетическому закону он подлежит суду военного трибунала невзирая на чин, а его всё имущество – конфискации в казну. Более того, всё будет активно освещаться в прессе и очень негативно скажется на реноме семьи. Вопрос: будут ли действия дивизионного командира одинаковыми в обоих случаях?.. Ответ очевиден?

– Конечно. Но ведь ситуации могут быть разными. Еще фон Клаузевиц ввёл понятие «туман войны»…

– Ну, а для этого нужно будет создавать, к примеру, Военный арбитраж, куда войдут честные и грамотные офицеры. Именно честные, а не преданные кому-либо… Но вернемся к парламентариям. Принцип тот же: если его деятельность наносит вред стране, он – преступник. Или по некомпетентности, или по злому умыслу. Что на суровость приговора не повлияет… Ну, хорошо, еще один пример. Представьте себе некий механический прибор, состоящий из шестеренок, болтиков, шайбочек и прочих мелких деталей. Он работает, пока все они исправны и выполняют свои функции. Но, если какая-то деталь ломается, прибор не действует. Следовательно, детальку изымают и ставят на ее место новую… А старую – или ремонтируют, если это возможно, или выбрасывают за ненужностью…

С Майером беседа была гораздо короче и скучнее. Кто о чем, блин, а вшивый – о бане… Единственное, что гордый тевтон соизволил сообщить русскому варвару, так это то, что наш поединок не отменяется, а переносится на неопределенное время. Пришлось заверить беднягу, что, мол, – да, any time, any place, всегда к Вашим услугам. Была бы вместо фуражки шляпа, как у д'Артаньяна, расшаркался бы в реверансах… Ну, и хрен с ними, будем заниматься текущими делами. Конец августа, надо Лесечку в гимназию пристроить, а то у наших медиков, взявших над ней плотное шефство, что-то туго это получается, везде вежливо посылают подальше. И проконтролировать, как втянется в учебу новый поток фронтовиков. Приехал там один индивидуум, – чуть на пятую точку не сел, когда фамилию услышал!..

– Ну и загонял ты меня сегодня, Сидор Артемьевич! – Лихого вида вояка с щегольскими «кавалерийскими» усами, добродушно улыбаясь, обращается к сидящему рядом в курилке худощавому унтеру. – Совсем никакого почтения к старшому по чину. Где это видано, штоб цельный фельдфебель и Георгиевский кавалер, как мальчонка какой, по деревьям в чужом саду за яблоками лазил? И нашто ето нам, така учёба?

– Так тебя ж, Василий Иванович одразу предупредили, шо здесь вы все курсанты и должны делать то шо инструктора накажут. Вот к примеру, начнет тебя какой ефрейтор на кулачках учить биться, так ему шо, на погоны твои глядеть и во фрунт становиться? А крестов и у меня достанет не меньше твоего. Ты краще помиркуй: когда по лесу ходишь, много поверху глядишь? Вот то-то и оно, шо нет. И гансы тако же под ноги больше смотрят. Бредут себе, к примеру, парочкой в патруле, а тут на одного с дерева кто-сь прыгает, а второго – кочка, иль кустик какой уже на травке разложил. От и нету патруля-то. И быстро, и тихо. Мы в роте давно так делаем…

– Эт-та хто ж такое придумал?

– Кто придумал – не ведаю, а в обучение наш Командир ввёл. Как и всё остатнее. Хлопцы казали, шо у Командира не только солдаты обучались, а и господа офицеры, да и не один десяток науку проходили.

– Это батальонный ваш, што ль? Какой-то он… С прибабахами. Моё фамилие услыхал, так аж в лице переменился. А потом имя, да еще и с отчеством слёту угадал. А еще и спрашивает так с усмешкой, мол, а ты, фельдфебель, хорошо плаваешь? К чему бы?..