Бешеный прапорщик. Части 1-17

   - Две роты, человек под триста с хвостиком. Больше половины - "двухсотые", из остальных уцелело около тридцати-тридцати пяти, остальные - раненые. Заперты там же в подвале, часовые и сторожевое охранение выставлены. Лагерь с пленными тоже наш, охрана пару раз только выстрелить успела. Я пока что полувзвод там оставил за порядком смотреть, мало ли что. Еще два десятка в тюрьме порядок наводят. Эти вообще сдались без сопротивления. Остальные перебирают трофеи на складах...

   - Добро, Анатолий Иванович. Пошли-ка в штаб заглянем, в картах пороемся, там вся схема обороны должна быть. Только не удивляйся иллюстрации к старинной русской поговорке.

   - Это какой же?

   - Лес рубят - щепки летят... А потом рванем к Пепеляеву, там тоже всё стихло. Собираем отряд и думаем что делать дальше...

   Анатолий Николаевич встречает нас на станции, выслушивает краткую версию произошедшего в казармах и штабе, делает удивленные глаза при известии о "геройской" кончине генералов, и на мое объяснение, что столь важные "гости" тормозили бы действия отряда, выдает интригующую фразу:

   - У нас потерь нет, уцелевшие германцы заперты в пакгаузе, ждут своей участи. Мои разведчики наткнулись в вагонах на четыре пулемета в ящиках, и еще кучу всякого добра... Ладно, Бог с ними, с генералами, но вот на путях Ваши захватили такой удивительный трофей, что, боюсь, с ним Вам расстаться будет очень трудно. Только диву даюсь, никогда еще о таком не слышал.

   М-да, я о таком тоже не слышал, точнее, то, перед чем сейчас стоял, в нашей истории было изобретением не сумрачного германского гения, а шедевром русской инженерной мысли и называлось, если я правильно помню, броневагон "Заамурец". Читал о нем когда-то в "Моделисте-Конструкторе". Приземистая, длинная платформа, обшитая бронелистами под рациональными, замечу, углами наклона, спаренные колесные тележки спереди и сзади, клепаные многогранные орудийные башни над ними, четыре пулеметных амбразуры с каждого борта, невысокая командирская башенка посередине с выступающими рогами дальномера. Залезаю внутрь и тут же бросается в глаза главное отличие - два двигателя внутреннего сгорания вместо паровой машины, как на обычных бепо... Да уж, эту игрушку даже подрывать жалко!.. Хотя... Зачем портить такое великолепие?..

   -Так, господа офицеры, я думаю, этот мастодонт обязательно поедет с нами.

   - Денис Анатольевич, Вы, что, думаете, сможете управлять этой махиной? - Пепеляеву приходится удивиться в очередной раз.

   - Как говорила одна дама, когда ее спросили, умеет ли она играть на рояле, - "Не знаю, еще не пробовала". Но надеюсь, что не намного сложнее, чем автомобилем. Дайте мне полчасика и освободите путь шагов на двести в каждую сторону...

   Забаву пришлось отложить из-за раздающегося свиста "Тревога!". Ствол уже в руках, глаза отслеживают дозорного на крыше, указывающего рукой в сторону источника опасности. Из-за деревьев видны клубы дыма, явно говорящие, что к нам в гости едет какой-то припозднившийся "паровозик из Ромашково". Только вот вряд ли пассажиры говорят на русском языке. Раздается гудок, из-за поворота появляется локомотив с десятком вагонов. И если верить биноклю - пассажирских, значит - там полно зольдатенов. К нам гости?.. Очень некстати!..

   - Всем укрыться! Анатоль, пулеметы на второй этаж, расставить по окнам. Если что, по моему сигналу... поднятой вверх руке, открывать огонь на поражение.

   - Денис, ты что задумал?!

   - Попытаюсь принудить их к сдаче, не принимать же бой с такой оравой. Пока они в вагонах, у нас есть шанс!

   Дольский, поняв ход мысли, командует своим "кентаврам" и через минуту перрон пустеет. Теперь дело за Пепеляевым.

   - Анатолий Николаевич, найдёте хотя бы четверых человек, умеющих обращаться с максимами?.. Хорошо, сажайте их в броневик и пусть будут готовы повоевать... Да, кто-нибудь из станционного начальства остался?

   - Сам комендант. Скучает вместе со всеми.

   - Давайте его сюда и пошлите кого-нибудь найти белую скатерть, или простыню.

   - Хорошо, Денис Анатольевич. Если не возражаете, я составлю Вам компанию...

   Состав медленно втягивался на станцию и в будке машиниста, наверное, очень удивились одиноко стоящей на перроне компании из двух русских офицеров с огромным белым флагом и германским начальником станции. Ганс поначалу обрадовался, когда его вытащили из темного подвала, но, узнав зачем, снова сник. И вдобавок ко всему поимел приступ словесного поноса. Пока мы ждали, он успел сбивчивой скороговоркой рассказать нам, что железнодорожники - совсем мирные люди, и что никого из русских они и пальцем не тронули, наоборот, за последний год построили и перешили на более цивилизованную европейскую колею более тысячи километров дорог, восстановили около сотни мостов. Ну, как они строят дороги, я еще по Нарочи помню, так что пришлось вежливо оборвать докладчика фразой "Раух, битте!".