Бешеный прапорщик. Части 1-17

   - Так это на задании. Вот Остапец - Батя, это у него еще, когда он сотней погранцов командовал, прапорщик Горовой - Хим... Хто там ешо?.. Поручик Стефанов, он сейчас со своими под Питером, - Ян, таму, шо свою роту "янычарами" зовет...

   - А у Командира вашенного какой позывной?

   - Гур. Это от фамилии евонной. А так - Командиром и зовем... Хотя, есть у него ешо один позывной, но это - так... Ребята его промеж собой Бешеным зовут.

   - Чего так?

   - ... Сам не видал, но в казарме гутарили... Как-то разведка возверталась с языком, да гансы заметили, тревогу подняли. Один казак остался отход прикрывать. А Командир их на нашей стороне ждал. Как узнал про это, говорит, мол, мы своих ни живых, ни мертвых не оставляем. Свистнул нескольких человек, взяли у местных окопников лопатки и - обратно к германцам. Отбили того казака, он контуженный оказался, и обратно приползли... Так ребята говорили, Командир, когда в окоп спрыгнул, с ног до головы в кровище был весь заляпанный. Лохматка, сапоги, руки, лицо... а глаза такие - смотреть страшно... Вот потому и стал Бешеным. За своих хоть перед германцем, хоть перед кем не отступится.

   - А с виду - вежливый такой, веселый, улыбается всё время. Я было подумал, што и вояка он не очень штобы.

   - Ага, ты наших поспрошай, они тебе много чего интересного расскажут. У него личный счет тока - под две сотни гансов. А веселый - так дочка у него недавно родилась, вот и улыбается.

   - Это когда по чарке на ужин дали?

   - Ты, Василь Иваныч, об этом и сейчас потише, и опосля никому не рассказывай. У нас в батальоне, считай, сухой закон, но вот по особым случаям... Ну, там, Георгия кто получит, аль медаль. И, опять же, дитенка обмыть надобно было с господами офицерами, никак без этого. А штоб нам обидно не было, он Батю и попросил угощеньице всем устроить. Ну, как бы мы сами тихонько надыбали, а командиры, вроде, и не заметили. Опять же с провиантом, сам же бачив, кормят от пуза. И побачь, харчуются и солдаты, и офицеры из одного же котла. Эта тож Командир постановил.

   - ... Хороший-то он у вас хороший... До поры, до времени. Вот, например, прикажут ему генералы, и выведет он в случае чего ваш батальон демонстрацию, аль забастовку усмирять. Как в девятьсот пятом было... Што тогда делать будешь, Сидор Артемич, в простой люд стрелять, аль штык супротив своего Командира повернешь, а?

   - Послужишь, Василь Иваныч, у нас поболе, поймешь, што он не тока не поведет нас супротив простых людей, а ешо и другим не даст того сделать... Вот ты у себя в полку слыхал о гуровцах?

   - Дык хто ж не слыхал-то? И про дочку царскую знаем, и про Нарочь, и про Барановичи... Да ты меня с толку-то не сбивай. Он, што, приказ не выполнит? Да за ето ж его...

   - Не-а! Штоб ты знал, Командир помимо прочего ешо и офицером по особым поручениям у Регента служит. По каким таким особым, - понимаешь? И, миркую я, шо Великий князь Михаил Александрович к нему прислушивается... Вот и прикинь, коль такая катавасия начнется, выйдет наш Командир перед солдатами, коих выведут стрелять в народ и скажет, мол, вот он я, капитан Гуров, хотите в своих стрелять, начните с меня. А то и по-другому можно... Как думаешь, трудно нам будет в чужой полк пролезть, караулы возле ружкомнат поставить, всех на плац согнать и офицеров в отдельной комнате запереть? Вона, рядом с нами донцы квартируют, бачив? Как сюда перевелись, они с нами прям через губу разговаривали. Оно понятно, - казаки, не то, што мужики в шинелях, пусть и гуровские. Как-то человек десять пошутить хотели, ночью пытались наших дневальных скрасть... Потом ротного чуть ли на коленях не умоляли обратно по всей форме отпустить, а не в одних подштанниках. А через недельку наши к ним в гости сходили, тож самое сделали, да на всех дверях записочки повесили со словом "Бомба"...

   - Ну, может, оно и так. В окопах мужики щас о многом талдычат, да и в стране, вишь, што деется...

   - Ага, талдычат, да всяких брехунов-агитаторов слушают... Ты сам-то, случаем, не из партейных будешь, а, Василь Иваныч? - Ковпак насмешливо глядит на собеседника. - Да не боись, не побегу жандармам жалиться.

   - Да и не боюсь я ничего!.. Я - за то, штоб по справедливости для всех, особливо для простых людей. А так, - было у нас много болтунов всяких, есеры там, анархисты всякие. Последние, вроде, толковую мыслю предлагают. Надо государство поуничтожить, народ сам в общины соберется, а там и оне промеж собой договариваться будут. Вот захотел портки новые, пошел к портным, оне их и пошили. А ты им взамен там табуретку какую, иль стол сделал.

   - Общины, говоришь? Дык те ж крестьяне давно так живут, и, шо, щастливы? С хлеба на воду перебиваются. А то и до лебеды доходят.

   - Ето потому, што над ними куча всякой шушеры стоит. Чиновники там, помещики, буржуи, полиция... А не будет их - по другому народ заживет.