Бешеный прапорщик. Части 1-21

И, наконец, последнее. Однажды Ваш отец тайком показал Вам с Ольгой Александровной очень старый альбом с рисунками, хранимый им с самого детства. Там рассказывалось о сказочном городе Мопсополь, где жили одни только мопсы…

— Довольно!.. — Великий князь впился руками в подлокотники кресла так, что пальцы побелели. — Иван Петрович, откуда Вам известны эти подробности?

— Вы уже сами ответили в уме на свой вопрос, Михаил Александрович. Только ответ неверный. Никто из служивших в Гатчине нам ничего не рассказывал… В 1960-м году в Канаде вышли мемуары Вашей сестры, Великой княгини Ольги Александровны, в 1996-м они были переведены на русский язык и на волне модного в то время интереса к семье Романовых стали достаточно популярны… Но если даже допустить, что кто-то из неведомых побуждений собрал эту информацию и передал нам… Скажите, Ваше Высочество, кто-нибудь посторонний имеет доступ к Вашим личным дневникам?.. Нет? Тогда я искренне прошу извинить меня за то, что затрону очень тяжкое событие… Смерть Вашего отца… В своем дневнике Вы тогда сделали запись, что он совсем спокойно скончался… А на следующий день в гостиной завтракали только Ваша матушка, Вы и Ваши сестры — Ксения и Ольга…

— Иван Петрович, довольно!!!.. — Великий князь вскакивает со своего места и пытается добраться до окна, невидяще натыкаясь по пути на мебель. Каким-то дерганым, нервным движением открывает форточку и пытается надышаться свежим холодным воздухом. Спустя минуту оборачивается к нам и почти спокойным тоном объявляет:

— Господа, прошу меня извинить, мне нужно побыть одному… Если не возражаете, я найду вас после обеда…

Ну, коль до обеда я не нужен, значит, есть свободное время, которое можно провести с пользой для дела. Например, поваляться с интересной книжкой на диване. Поэтому берем «Полевую фортификацию» и садимся за стол, а из удовольствий остаются крепко заваренный горячий чай и пара папирос, выкуренных в форточку. Любимая «мышка» академика, горничная Оленька принесла бульотку и заварочный набор, чтобы господин штабс-капитан не гонял прислугу каждые полчаса на кухню. Осведомившись, не желает ли мое благородие еще чего-нибудь, получила отрицательный ответ, недовольно сверкнула глазами и с несколько раздосадованным видом грациозно исчезла за дверью. В Институте работают горничными около полутора десятков молодых привлекательных особ, которые как-то прослышали, что Сам Павлов называет их «мышками». Следуя своей женской логике, они вложили в это ласковое прозвище совсем не тот смысл. Иван Петрович, как истинный ученый, проводил на них, как на лабораторных мышках, в некотором роде приятные эксперименты. На них «обкатывались» новинки из женской косметики, парфюмерии и иные мелочи, так привычные сердцеедкам начала XXI века, и практически незнакомые их аналогам из прошлого столетия.

Сама Оленька была достаточно умна, чтобы понять истинное положение дел, но держала это в тайне от своих коллег. Что, однако, не мешало всегда накрахмалено-кружевной темно-русой сероглазой красавице с загадочной улыбкой и лукавыми ямочками на щеках испытывать действие своих чар на любой особи мужеского пола, не состоящей в штате Института.

Вот так смотришь в кукольно-наивные глаза, и не верится, что сия барышня не только следит за порядком в комнатах, но и является штатным сотрудником ведомства ротмистра Воронцова, да и не в самом низу служебной лестницы. И не только она, все девушки-горничные работают на Петра Всеславовича, причем с огоньком и фантазией. Причин тут две — высокая зарплата и гарантированное отсутствие определенных домогательств со стороны клиентов. Максимум, что позволяется пациентам — это сказать пару двусмысленностей, погладить ручку и шлепнуть по… чуть пониже спинки. Если дело заходит дальше, нужно всего лишь договориться с ловеласом на предстоящий поздний вечер и сообщить об этом господину ротмистру. К вечернему приему делается маленькая коррекция состава пилюль и порошков, после чего самец вдруг очень хочет спать, или начинает совершать регулярные рейсы в некое помещение, испытывая постоянную необходимость в общении с большим белым фаянсовым другом, укомплектованным бачком и цепочкой для слива.

А тут вдруг обидно стало дамочке, что не ведусь на традиционные женские хитрости, вот и лезет из кожи вон. И невдомек, что во-первых, я — не толстопузый «бобёр», приехавший слегка подлечиться и заодно получить максимум удовольствия, а во-вторых, я женат на Самой Красивой Женщине В Мире, которую зовут Даша… Ладно, просто эротику в сторону, занимаемся эротикой с извращениями. Где там мой учебник про окопы?..

Позаниматься удается всего лишь пару часов, потом снова появляется неотразимо-роковая мадмуазель Оленька и сообщает, что Их Высочество просит заглянуть к нему для конфиденциального разговора. Откладываю учебник в сторону и шагаю в указанном направлении. И что ему понадобилось на этот раз? Очередные доказательства нашей иновременности?..

Великий князь, однако, заводит разговор совсем о другом: