Бешеный прапорщик. Части 1-21

Принимая во внимание очень скоро предстоящие экзамены и, как следствие, мой режим ошпаренной кошки, генерал Филатов разрешил немного сдвинуть график работ в бронемастерских и выделил аж целый день на бесплатное шоу. И сейчас стоит рядом с немногочисленной свитой спецов на бугорке, дабы не запачкать тщательно начищенных сапог, ожидая начала праздника, в смысле, рапорта господина вольноопределяющегося Буртасова о готовности к старту. Илья с механиками до позднего вечера готовил нашего монстра к утреннему триумфу, вместе с механиками что-то там подкручивая, регулируя и общаясь с механиками на непонятном мне техническом языке, но на повышенных тонах и с применением некоторой доли ненормативной лексики…

— Что, господин штабс-капитан, волнуетесь? — Генерал, глядя на меня с хитрецой, решает скоротать время.

— Так точно, Ваше превосходительство. Не для кого же не секрет, что у всех авто в инструкциях предписано съезжать с твердого дорожного покрытия только в случае крайней необходимости. А тут вот такое…

— Ничего, ничего, в этом вопросе Вы не одиноки. Давеча вон Владимир Авельевич очередной «Гарфорд» с Путиловского испытывал, тот и полсотни шагов не проехал, завяз по самые ступицы. Пришлось его американским «Холтом» вытаскивать. Еле справились.

— Ваше превосходительство, мы же еще до испытаний говорили о том, что шасси перегружено. Пулеметы еще ладно, но трехдюймовка… По моему мнению надо ставить что-то одно. — Подошедший Мгебров разводит руками. — А тут еще водитель лужу прозевал.

— Вот поэтому, Владимир Авельевич, я и прошу Вас оставить на время все дела и помочь с «трехколесками». Через пару недель господа из Комиссии по броневым автомобилям и ГАУ пожалуют, надо не ударить в грязь лицом. В прямом и переносном смысле…

Мгебров вчера с обширными комментариями продемонстрировал мне очередное достижение инженерной мысли начальника Школы. Используя найденные где только можно запчасти от разбитых и испорченных легковых автомобилей, в мастерских собирали из мостов, карданов и прочего железа трехколесные «самобеглые коляски», бронированные только спереди. Бензиновые движки где-то по восемнадцать-двадцать пять «лошадок», переднее колесо на гипертрофированной мотоциклетной вилке и облегченная трехдюймовая пушка, для стрельбы из которой нужно было опустить специальный сошник. Из-за дефицита орудий «трехколески» пока оснащались двумя максимами и показали на испытаниях очень даже неплохие результаты…

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться к штабс-капитану Гурову! — Подошедший Илья козыряет, вытягиваясь по стойке «Смирно», и ставит многоточие в нашем разговоре а, после разрешающего кивка, докладывает. — Ваше благородие, автомобиль к испытаниям готов!

Поворачиваюсь, чтобы доложить генералу, но тот опережает меня взмахом руки, мол, давайте, чего уж там.

— Ну, что, твои орлы готовы? Смотрите, братцы, не подкачайте. — И потом громко и официально. — Заводи! Вперед!..

Буртасов залезает внутрь, с лязгом захлопывается железная дверца, один из механиков крутит «кривой стартер», движок заводится и спустя минуту наш БТР уходит от красного стартового флажка… Ну, давай, родной, не подведи!.. У тебя же обе задних оси ведущие, целых восемь колес!.. И хрен с ним, что привод на цепях Галя, должны выдержать!.. Ну, давай, давай же!.. Ай, молодца, небольшая лужа, но газ не сбросили, проехали на прежней скорости, умницы!.. До проволочных заграждений остается совсем чуть-чуть… И машина попадает в большое такое месиво!.. Бл!!!.. Да твою ж маман!!!..

Все попытки вылезти из лужи оказываются неудачными, и выручать застрявшего Реноху отправляется «Холт».

— Ну, что, Денис Анатольевич, первый блин комом? — Его превосходительство сочувственно сыпет соль на рану. — В утешение скажу, что даже эту дистанцию не все проходят. Сколько Вам нужно времени, чтобы подготовить автомобиль ко второму заезду?

— Полчаса, Ваше превосходительство.

— Хорошо, действуйте. Да, и покажите-ка мне эти… гусеницы, как Вы их назвали.

А что там показывать, их уже мои механики с помощью местных добровольцев на колеса натягивают. Резиновая лента с наклепанными снаружи через каждые тридцать сантиметров уголками-грунтозацепами и крепящимися к ним же внутри небольшими железными пластинами, как бы обхватывающими колеса, чтобы резина не соскочила. Эрудит со стажем Келлер обозвал эти пластины «перьями», а всю конструкцию — «овероллом». В месте соединения- две металлических «мебельных петли» с длинным болтом-«пальцем» для соединения.

— Хм-м… Интересная конструкция… — Генерал внимательно следит за манипуляциями. — Возможно, она себя и оправдает.