Бешеный прапорщик. Части 1-21

— … Так вот, мы думаем, что эта компания подыскивает подходящие кандидатуры командиров полков и батальонов с целью переманить их на свою сторону. С тем, чтобы позже использовать при перевороте. — Бессонов внимательно смотрит на меня.

— И как Вы считаете, штабс-капитан Гуров — подходящая кандидатура? — Как-то даже обидно, что кто-то считает возможным меня купить.

— К сожалению для нас — нет. — К разговору опять подключается Воронцов, увлеченно до этого наслаждавшийся поданным расстегаем. — Но информацию о данном офицере иметь надо.

— Да. Все опрошенные, Денис Анатольевич, говорят о Вас, как о убежденном монархисте, не стесняющимся открыто высказывать свои взгляды несмотря на падение авторитета Императора в глазах общества.

— И что же еще обо мне говорят?

— Пока — немногое. — Бессонов начинает перечислять серьезным тоном. — В настоящий момент по данным нашего отделения господин штабс-капитан представляет в Ораниенбаумской Офицерской стрелковой школе проекты своего бронеавтомобиля и карабина. Попутно сдает экстерном экзамены в Павловском училище. Следовательно, решил делать военную карьеру…

— Долгов нет, к карточным и иным азартным играм относится равнодушно, алкоголь употребляет весьма умеренно. — Подхватывает Петр Всеславович, кидая мимолетный взгляд на опустевший графинчик. — В порочащих его связях с женщинами не замечен… Что еще?.. Ваши подвиги и награды, я думаю, будут описаны генералом Эвертом, кстати, имеющем тесные связи с вышеперечисленными генералами. И, скорее всего, будет сделан вывод о том, что Вы — человек смелый и рисковый, но не теряющий головы. Поэтому, наверное, и являетесь протеже генерала Келлера, приметившего достойного офицера. И именно поэтому тот, бросив все, примчался в Могилев, когда штабс-капитан был при смерти. Почему это было сделано в компании с академиком Павловым, пока неясно, но мы тщательно будем стараться это выяснить. Наверное, все будет представлено, как желание последнего показать себя перед монархом с лучшей стороны.

Минское отделение добавит, что Вы женились на сестре милосердия из госпиталя, где проходили лечение, и в данный момент она проживает в Гомеле у своих родителей… Денис Анатольевич, я прекрасно понимаю Ваше отношение к этому вопросу, но скрыть сей факт просто не удастся. Подумают, что мы — либо профаны, либо что-то скрываем. Никто не знает, какими еще способами будет собираться информация, и нам бы очень не хотелось бросать тень подозрения на наших коллег. Тем более, что меры предосторожности мы с Вами предприняли.

— Хорошо, Петр Всеславович, убедили. — Хреново, конечно, но пока ничего не могу сделать. Узнать бы кто там такой любознательный завелся, да поговорить тет-а-тет. — Будем считать вопрос закрытым… А все-таки, я так и не услышал, что привело Вас в столицу.

— Помните, в Институте я говорил о поручике, передавшем странное предложение германцев передать нам раненых Георгиевских кавалеров? Вы тогда еще высказали мысль о засылке диверсионной группы. Так вот, они позавчера пересекли границу в Хапаранде, шведском приграничном городе, где мы всегда производим обмен. Но в этот раз есть некоторые нюансы. Во-первых, пленных отпускают без обмена и прочих условий. Во-вторых, как Алексею Алексеевичу уже сообщили, помимо инвалидов, следуют одиннадцать легкораненых офицеров и унтеров, большей частью уже выздоровевших. Разумеется, все они — Георгиевские кавалеры, как и было обещано. Ну, и в-третьих, с ними в Петроград следует несколько человек из германского Красного Креста. С разрешения наших властей и под обещанную им неприкосновенность.

— В сопровождении, тем не менее, шведских представителей. Сама «Эльза — Сибирский ангел» едет, между прочим. — Добавляет Бессонов и, видя непонимание на наших лицах, поясняет. — Эльза Брендстрём, дочь шведского посла в России. С начала войны работала в госпитале, выхаживала наших раненых, затем вместе с отцом переключилась на германских и австро-венгерских военнопленных, в прошлом году добровольно отправилась вместе с одним из эшелонов в Сибирь. Недавно вернулась повидать родных, и снова собирается туда.

— Значит, — безо всяких условий… И с десяток живых-здоровых матерых вояк…

— Денис Анатольевич, понимаю, о чем Вы думаете. Если бы готовилась диверсия, не стали бы они вот так открыто действовать. Вспомните польских «революционеров». Их задолго до акции заслали к своему агенту, они готовились, все просчитывали. А тут… — Воронцов пытается развеять мою паранойю. — Тем более, что с ними будут тщательно работать, да и потом без присмотра не оставят. Каждого будем отслеживать.

— Хорошо, а что вообще планируется с ними? Ну, приедут они завтра, выйдут из поезда, а дальше что?

— А дальше, Денис Анатольевич, будет торжественная встреча героев с участием Великих княжон Ольги Николаевны и Марии Николаевны. Нам циркулярно сегодня сообщили. — Объясняет Алексей Алексеевич. — После чего отвезут в Царскосельский лазарет, где они будут проходить обследование и лечение. И мы тем временем с ними поработаем… Кстати, не хотите присоединиться?