Бешеный прапорщик. Части 1-9 (СИ)

   По ходу моего рассказа Анатоль быстро протрезвел но и немного успокоился, только дрожащая в руке папироса выдавала его взвинченное состояние. Когда я закончил свою, очень краткую, историю, он затянулся аж до гильзы, смял окурок в пепельнице, очень внимательно посмотрел сначала на Бойко, потом - на меня.

   - Судя по серьезному выражению лица Валерия Антоновича - это не розыгрыш... Значит - правда. Я, признаться, задумывался иногда над Вашим, Денис Анатольевич, поведением. Но относил все странности за счет особенностей характера и контузии. М-да-с... Картину Вы описали ужасную... Неужели Россия-матушка до такого докатиться может? Не могу поверить. Точнее, верю, но принять не могу... И что теперь прикажете делать?

   Анатоль потянулся за очередной папиросой, Валерий Антонович подошел к двери, открыв ее, осмотрел коридор. Затем вернулся на свое место.

   - Анатоль, ты вправе задавать любые вопросы. Но сначала подумай, хочешь ли ты услышать ответы на них прямо сейчас. И еще, я слышу эту историю не впервые, но до конца поверил только сейчас. Можно выдумать легенду, подтасовать факты, но придумать песни - это невозможно для одного человека.

   - Да, черт возьми, у меня очень много вопросов к Денису... Анатольевичу!.. Вы назвали эту песню белоэмигрантской... Белое движение - это, по-Вашему, стремление Российского офицерского корпуса восстановить статус-кво в стране... Если Вы - посланник... Посланец...

   - Попаданец, блин!

   - Да,.. попаданец из будущего, то должны знать и какие-то песни этих... как их... большевиков! Можете исполнить?

   - Да пожалуйста! - срочно вспоминаем "Собачье сердце", и куплеты Шарикова:

  Эх, яблочко

  Да с голубикою,

  Подходи, буржуй,

  Глазик выколю!

  Глазик выколю,

  Другой останется,

  Чтоб видал, г...но,

  Кому кланяться!

  ... Нравится? Ага, аж желваки по скулам гуляют... А есть и другое...

  Белая армия, черный барон

  Снова готовят нам царский трон!

  Но от тайги до британских морей

  Красная армия всех сильней...

  ... А есть еще их гимн, называется - "Интернационал":

  Вставай, проклятьем заклеймённый,

  Весь мир голодных и рабов!

  Кипит наш разум возмущённый

  И в смертный бой вести готов.

  Никто не даст нам избавленья:

  Ни бог, ни царь и ни герой.

  Добьёмся мы освобожденья

  Своею собственной рукой...

   - Гимн рабов!..

   - Если так рассуждать, Анатолий Иванович, то перед Вами - правнук тех рабов. И что, чем я отличаюсь от других? Может, Вы укажите мне, как рабу и быдлу, мое место?..

   Дольский замирает с открытым ртом. Вот так! Клин клином вышибают. А то что-то он слишком эмоционален. Пусть охолонет.

   - Анатоль, прекрати истерить! То, что ты - потомственный дворянин и кадровый офицер, не дает тебе права так себя вести! - Валерий Антонович вновь усаживает поручика на место и наливает еще один стакан "успокоительного". Потом поворачивается ко мне. - Денис Анатольевич, Вы к нам не присоединитесь?..

   Следующий день был богат на события. Три из них были приятными. Во-первых, как и обещал, съездил в 53-й Сибирский полк к Семену и его артели. Приказ из штаба армии и отеческое наставление полкового священника отца Федора, которому до этого передал письмо от благочинного отца Александра, сделали свое дело. Пятеро сибиряков теперь у меня - снайперское отделение. Правда, ствол с оптикой только один, но это - пока. Зато есть еще "глухой" штуцер Жирардини, который уже привели в боевое состояние и даже пристреляли.

   Во-вторых, "племяшка" Ганна принята на военную службу в качестве вольнонаемного нестроевого кашевара пограничной сотни. С принятием присяги, зачислением в штат, выдачей обмундирования и головной болью - как её научить разговаривать нормальным армейским языком. Пока что вместо "Так точно" и "Никак нет" - одни "Ага" и "Не-а". Федора, что ли, попросить? Я эту сладкую парочку частенько по вечерам вместе вижу. Вот пусть заодно он будущую жену и поучит. Еще одна проблема заключалась в опасности для всех заработать косоглазие после того, как девушка переоделась в гимнастерку и галифе с обмотками. Переоделась, правда, с трудом - стеснялась одеть на себя штаны. Только отеческое внушение отца Александра и помогло. В том смысле, что если уж воинство от Постов освобождается в войну, то одинаковую форму носить сам Господь велел. А я сам себя ловил на том, что как только вижу стройную фигурку в форме, непроизвольно вспоминается знаменитое Кутузовское "Корнет, вы - женщина?" в исполнении Ильинского.

   В-третьих, прибыли обещанные вольноопределяющиеся из студентов. Два горняка и один химик. Они сейчас устраиваются в казарме и, надеюсь, знакомятся с остальными. А я пока следую на беседу к начальству, о которой договорились вчера вечером. Дольский под конец "концерта" почти успокоился и стал вполне адекватным. А Валерий Антонович в приказном порядке попросил нас сегодня к шести вечера прибыть для важного разговора. Вот и тороплюсь, чтобы не опоздать.

   Перед штабом меня перехватывает Анатолий Иванович и сразу берет быка за рога.