Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро (СИ)

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «вот, как ты помнишь»? — дёрнул за руку Саске Наруто, он больше внимания обратил на оговорку старшего Учиха. — У тебя есть другая версия? Или мы что-то забыли? — Узумаки посмотрел Саске в глаза и показал взглядом на меня. Я, пользуясь тем, что на меня посмотрели все, важно кивнул.

— Похоже, что Тора-сан уже пытался вам что-то объяснить, — склонил голову набок Шисуи. — Но даже я, обладая речью, не представляю, как смогу вам всё объяснить и не знаю, поверите ли вы мне.

— Ты знаешь Тору-чана? — хором сказали Саске и Наруто.

— Конечно, я знаю кота семьи даймё Страны Огня, потому что последние четыре года я служил в отряде Двенадцати ниндзя-защитников, — он показал на свой пояс, на котором был повязан белый треугольный платок с эмблемой Страны Огня. — Тора-сан — необычный и очень умный кот. Я сам принимал участие в его обучении, если можно так выразиться, но он изначально был очень сообразительным и понимающим, даже когда ему было всего несколько месяцев. Сейчас Торе-сану что-то около двух лет. Он ещё совсем молодой, но уже так много сделал и многое умеет.

Чтобы послушать про себя, такого замечательного, я подошёл к Шисуи поближе и лёг у костра, посмотрев на слегка опешивших парней.

— Ты хочешь сказать, что нашему коту только два года? Два? — Саске переглянулся с Наруто. — Но… Он сказал, что он из клана Учиха!

— Верно, Тора-сан был передан мадам Шиджими Учиха Якуми в середине шестого месяца два года назад, — кивнул Шисуи. — Садитесь, я попытаюсь вам всё объяснить.

Парни снова переглянулись.

— Он сильнее нас, — сказал Наруто. — Если это ловушка, то мы уже в неё попались.

Саске угрюмо кивнул. Они потоптались, но всё-таки сели напротив Шисуи. Я получился между старшим и младшим Учиха, типа буфера.

— Тора-чан, тебе правда только два года? — сообразил спросить меня Наруто. Я кивнул. И для подтверждения провёл на песке лапой две черты.

— Тора-чан, ты знаешь Шисуи? Подтверждаешь его слова? — помолчав, изучая мои письмена на песке, спросил Саске.

Я снова кивнул.

— Не сходится, как с теми консервами, помнишь? — прошептал Наруто ему на ухо, но у меня-то слух хороший. Я даже подпрыгнул от радости, что Узумаки это вспомнил!

— Что такое? — удивился Шисуи, посмотрев на меня.

— Давай, рассказывай! — потребовал я.

— По настоянию Торы-чана, мы бывали в клане Учиха и что-то искали, — пояснил Наруто. — Что именно — непонятно. Но мы обнаружили печенье, которое делается на праздник Осеннего равноденствия, которое было довольно свежим. А ещё — консервы из другой страны, на которых была странная дата изготовления. Позже, чем… чем то, что случилось с кланом Саске. А теперь ты говоришь, что нашему коту только два года…

— Я рад, что у вас были сомнения и некоторые косвенные доказательства того, что я вам скажу, — выдохнул Шисуи, с благодарностью взглянув на меня. — Потому что резня в клане Учиха произошла вовсе не четыре года назад, а гораздо позже: в прошлом сентябре. В праздник осеннего равноденствия.

— Что?! — хором воскликнули парни, у которых глаза стали размером с монеты по пятнадцать рьё.

— Семь месяцев назад? Семь? — воскликнул Саске, укусив свой кулак. — Но… Я же помню…

— Часть вашей памяти была подменена, — тихо сказал Шисуи. — Я видел тебя в последний раз как раз около четырёх лет назад, перед тем, как стать шугонином. Я не пытался покончить жизнь самоубийством. Но я прибыл в Коноху, чтобы предупредить… Как жаль, что я не смог никого спасти из нашего клана.

— Подмена памяти? Но как? — вклинился Наруто.

— Если вы пытаетесь вспомнить что-то, что касается событий последних четырёх лет, вам подкидываются определённые картинки. Вы не можете вспомнить что-то конкретное. Память оказывается с дикими провалами или обобщениями. Вспомните свои последние месяцы жизни и время до них.

— Я пытался, — внезапно признался Саске. — Но в голове проигрывается только та резня. Перед глазами только она. Если я думаю о прошлом, то думаю только об убийстве всего клана. Я смог думать о чём-то другом только когда со мной появился Тора-чан и... Наруто.

— Мне тоже было неприятно думать о прошлом. В нём было лишь то, что меня все ненавидели. Всегда.

— А ты помнишь, как переехал в свою квартиру? Помнишь, как у тебя появились какие-то вещи? Различные бытовые мелочи? — начал уточнять Шисуи. — Помнишь, как ты научился читать? Писать? Помнишь о том времени, когда ты был совсем маленьким и не мог о себе позаботиться сам?

Узумаки глубоко задумался.

— Нет. Я просто чувствую глухую тоску. А в квартире… Как будто я всегда-всегда там жил. Я воспринимал это как данность и не задумался, откуда и что взялось. Мне казалось, что это нормально. Я же не задумываюсь, откуда берётся вода в трубах, когда я иду мыться или чистить зубы?

— Верно, — хмыкнул Саске. — Но это может быть всего лишь следствием стресса или нежелания помнить о прошлом. Я слышал про такое у ветеранов войн. Люди становятся слишком весёлыми, вроде того «вечного соперника» Какаши-сенсея. Немного сходят с ума, чтобы не думать о потерях. Или наоборот — думают об этом слишком много…