Бешеный Тигр Кровавой Хабанеро (СИ)

Эта сука, Асума, убил Тоу. Не сомневаюсь, что это его рук дело! Тоу всего семнадцать было! Сейто-сан! Китане! Они погибли в первые минуты. Думаю, что их подло убили. Таких сильных людей невозможно убить в честном бою. Шугонины сражались друг с другом! Я до сих пор не верю, что эта дружная воинская семья всерьёз подняла оружие брат на брата. Сражались насмерть. Я видел это издалека, они раскурочили левое крыло дворца. Дайшики, придурок, зачем ты во всё это полез? Кто тебя просил? Какого фига ты так подставился?

Дайшики убил Чирику. У меня на глазах. Я видел, как парню, над которым я любил приколоться, снесли серпом голову.

Чирику сообщил Минорухи, что часть шугонинов восстала и собиралась ликвидировать даймё, чтобы власть захватила Хокаге — Кровавая Хабанеро — Узумаки Кушина. Что зачинщиками бунта были Казума и Кобо-сан. Дайшики же якобы прорывался во дворец, чтобы убить хозяина, а они с Асумой раскрыли планы предателей и возглавляют защиту даймё.

Я вырвался из рук Минорухи и побежал. Пахло дымом и кровью. Во дворце вопили, слуги носились, пытались баррикадироваться, но хрен ты против шиноби защитишься и спрячешься, если те захотят тебя найти.

— Тора-чан! Ты куда? Там опасно! — меня окликнул Сано, и за спиной раздался странный звук. Чавкающий. Жуткий и леденящий сердце. А потом дикий нечеловеческий крик Таями-сан.

А когда обернулся…

Помертвевший Сано упал на колени, изо рта его шла кровь. Я подбежал к своему няню. Мальчик. Он ещё совсем ребёнок! Я смотрел, как его глаза стекленеют, и внутри всё обрывалось.

— Твой сын участвовал в заговоре! Он был учеником одного из зачинщиков бунта! — Чирику дал пощёчину Таями-сан, которая за него цеплялась, и выбежал куда-то.

А мы с кухаркой остались оплакивать её сына. Мне хотелось выть так же, как выла мать Сано, от собственной беспомощности и от того, как мне было жаль, что всё так вышло. Можно ли было всё предотвратить? Что-то сделать?

Утром зачитывали имена «предателей» и погибших «защитников». Из двенадцати выжили только четверо, но трупов было семь. Тело Казумы упало в дворцовый ров, который наполняла река. Так надеюсь, что он выжил и подкараулит настоящих «предателей» в тёмном переулке. Как Рэмбо. Но, если судить по Асуме, тот был уверен, что убил одного из сильнейших шугонинов.

А потом… Это было похоже на какой-то фантастический бред.

Днём, после «бунта» во дворец прибыл не кто иной, как Сарутоби-старший. Серьёзный, подтянутый, в доспехах. Начал втирать хозяину, что Кушина не оправдала его доверия, и не зря она — чужачка. Хотела захватить власть и отомстить таким образом Стране Огня за то, что наши войска не помогли Водовороту, когда на остров клана Узумаки напали объединённые Облако и Туман.

Минорухи поверил.

Я сидел на непривычно пустующей балке в кабинете хозяина и понимал его. Сейчас, когда нет защитников, даймё очень уязвим. Да этот же улыбчивый старикашка один раз запустит в него какой-нибудь импульс чакры, и все — инфаркт в тридцать девять лет… С-суки, обложили. За ними сила и власть.

Хирузен практически открытым текстом сказал, что его стоит вернуть на пост Хокаге. Он сказал и ещё одну странную и страшную вещь, но я до конца так и не понял. Что Кушина-сан была плохим Хокаге, предательницей, и не достойна остаться в памяти поколений Листа. И что он всё устроит.

После этих слов у меня вся шерсть встала дыбом, и я понял, что пока наблюдал за тем, какая хрень происходит в столице, в Конохе всё, возможно, ещё хуже!

Хирузен остался «погостить» до ужина, а я побежал в деревню шиноби.

Дома Узумаки на его привычном месте не оказалось. На его месте был парк, вот только от земли воняло огнём, копотью и разрушениями. Но деревья, блин! Деревьям было лет по пятнадцать — двадцать. Словно я оказался в другом мире, где у Кушины и Наруто нет дома... Мои метки почти выветрились за прошедшие полтора месяца, но я был уверен, что это — моя территория.

А потом я заметил, что с горы Хокаге пропало её лицо. Оно, конечно, было страшным, но чтобы здоровенная каменюка просто так испарилась?

И, главное, никакой паники, всё в Конохе так спокойно и размеренно, как будто это не у них лицо Хокаге, как и сама Хокаге исчезли.

Следов Кушины и Наруто я обнаружить не смог. Я сходил в Академию. Дети по большей части что-то вырезали и делали фонарики. Оказалось, что ночью будут праздновать день осеннего равноденствия. Саске и остальные ребята мне обрадовались, и из их разговоров я понял, что они считают, что Наруто дома — он снова сильно заболел.

Я не знал, что делать и где искать обоих Узумаки. И, в конце концов, я сообразил обратиться к своему старому знакомому — Такаро.

Забраться в почтовую башню оказалось ещё проще, чем когда я это сделал в первый свой визит в Коноху. И повезло, что Такаро был на месте и сидел на своём шесте. Ястреб сначала занервничал, как и эти глупыши — голуби, но потом узнал меня.

— Тора-чан? Давно тебя не было, — клекотнул он. — Как дела?