Бешеный волк (сборник)

…Мы с Ниной договорились встретиться в одиннадцать, но я пришел пораньше, и у меня было время погулять среди памятников.

Вообще, «Музеон» – очень примечательное место.

Можно увидеть именно то, что нравится тебе самому: современная скульптура перемежается яблочной аллейкой, посаженной представителями почти современной партии «Яблоко».

И скульптура может быть такой же интересной и непонятной, как непонятно и интересно название политической партии.

Кому еще придет в голову назвать скульптуру, изображающую лежащую женщину – «Спящая». Не будь этого исчерпывающе поясняющего названия – кстати, исчерпывающего способности автора – зрители, наверное, думали бы, что скульптор сотворил бомбардировщик с изменяющейся геометрией крыла.

Когда я сказал что-то подобное моему другу, художнику Григорию Керчину, он ответил мне:

– В таком случае, невозможно ни изображать, ни лепить лежащую женщину.

Ведь назвать ее иначе не возможно.

– Почему? – ответил я, – Можно назвать «Видящая сны»…

И каждая линия женского тела станет иметь смысл…

Там же, в «Музеоне», находится единственный в Москве памятник жертвам сталинских репрессий, созданный человеком – камень с Соловков на Лубянской площади – это все-таки творение природы, хотя и бывшее свидетелем сотворений человеческих.

Когда мне приходится бывать в «Музеоне», я всегда прихожу к этому памятнику.

Хотя он мне не нравится.

Потому, что он больше похож не на скорбное напоминание о репрессиях, а на анекдоты о них.

Там же стоит отбитоносый Сталин из коричневого мрамора.

Я не знаю историю этой скульптуры, но думаю, что нос тирану отбил какой-то лихой перестроечник, во времена всеобщего ликования, безответственности и самоуверенности.

Мне это тоже не нравится потому, что я уверен, что издеваться над поверженными тиранами имеет право только тот, кто находил в себе силы и мужество издеваться над тиранами еще неповерженными.

Впрочем, возможно, это напоминание тиранам: «Знайте. Кто-нибудь, когда-нибудь все равно отобьет вам нос. И, кстати сказать – правильно сделает…»

Одного памятника в «Музеоне» нет.

Памятника человеку, который заслужил место хотя бы в кунц-камере памятников.

Памятника Хрущеву.

Ничего из того, что можно было бы привезти в «Музеон», от Никиты Сергеевича не осталось.

Видно уж больно он был инороден.

И для врагов России, и для врагов ее врагов…

…Когда-то, в юности, когда я любил рассказывать анекдоты о Хрущеве – кстати, это были первые политические анекдоты не только для меня, но и для всей страны, моя мама сказала мне:

– Никогда не осуждай человека, если он пытается делать добрые дела.

Даже если он делает их неправильно…

Просто, научись делать добрые дела лучше…

…Пока я гулял среди скульптур, время постепенно проходило, но его оставалось еще много.

От нечего делать я зашел в пустое кафе, взял чашку кофе, и вышел на террасу, где с утра пустовали все столики.

Они, как и я, кого-то ждали…