Бешеный волк (сборник)

– …Хочу Вас обрадовать, Петр Александрович, – сказала мне телефонная трубка голосом Константина Ивановича, – Ваш рассказ одобрен, принят, подписан к печати и уже сдан в набор, – удивительная вещь, у приятных людей всегда приятный голос, а у неприятных, не голос, а черт знает что, – Так, батенька, жду Вас к себе на чай.

– Спасибо, Константин Иванович.

– А я бы сказал так, Вам, батенька мой, спасибо…

В своем прошлом, мне не раз приходилось иллюстрировать чужие слова. Иногда яркие, но, как правило, такие серые, что положишь их на белое, будут белыми, положишь на черное – черными, на красное – красными, на коричневое – коричневыми.

И каждый раз меня не удовлетворяла не работа, а соучастие, потому, что очень многим из тех, на кого я работал, нечего было говорить. Приблизительно тогда же я познакомился с Константином Ивановичем, и однажды он спросил меня:

– Понравилось?

– Нет, – честно ответил я.

– Что не понравилось? Иллюстрировать?

– Мне не понравилось читать то, что я иллюстрировал.

– А вы напишите, батенька мой, то, что Вам понравится читать.

И я написал, вначале один рассказ, потом другой, потом третий.

Наверное, я просто пришел в ту фазу, когда могу заниматься тем, что мне нравится…

Иногда, когда я говорю об этом, посторонние люди дают оценку этого состояния:

– Вы счастливый человек.

– Нет, – отвечаю я.

– Почему?

– Потому, что только тогда, когда занимаешься тем, что нравится – понимаешь, как многого не можешь…

Я стараюсь писать интересно, потому, что еще недостаточно известен, как писатель, для того, чтобы писать скучно.

Во всяком случае, я стремлюсь к тому, чтобы мои тексты были современной хорошей литературой.

– Что такое – хорошая современная литература? – спросил меня как-то мой товарищ Андрей Каверин.

Я ответил.

Потому, что ответ я знал:

– Хорошая литература – это та, что рассказывает о своем времени интереснее и умнее, чем само время рассказывает о себе.

А современная литература – это литература для людей, за которыми будущее…

Вряд ли мои рассказы читали многие, но многие мои знакомые цитируют их довольно часто. И здесь я думаю, что дело в том, что книги, как и картины должны писаться о большем, чем в них написано…

Метод у писателя может быть самым разным.

Для того, чтобы описать работу бармена, Хейли устраивался на работу в бар, а Хемингуэй сидел в баре за рюмкой водки – и оба писали интересно.

Впрочем, мои дети считают устаревшими и того, и другого.

Я же, просто беру реального человека и ставлю его в обстоятельства, отношения с которыми интересно мне…

Критики пока не обращают внимания на мои рассказы – и на том спасибо.

Интересная вещь – критика. Люди живут не тем, что делают что-то хорошо, а тем, что кто-то другой делает так, что им это нравится или не нравится.

Критик считает себя специалистом, и на этом основании судит.

Забывая, что книги, как и картины, пишутся не для специалистов.

Кстати, специалисты-критики все новое и интересное от импрессионизма до абстракционизма, от Марка Твена до Хемингуэя, как правило, успешно прохлопывали ушами.

Однажды, мой старинный приятель поэт Иван Головатов, врач по образованию, показал мне пачку критических рецензий на свои стихи, а потом спросил:

– И после этого, ты хочешь знать, почему я вернулся в гинекологию?..