Бешеный волк

Разэнтьер выдохнул и рот все-таки закрыл. Потому что за воротами его поджидало еще более потрясающее зрелище.

Трое самых крепких мужиков выкорчевывали тот самый столб. Каждый во время казни вволю зубоскалил и издевался над Волком, а сейчас они усердно пыхтели и матерились, опасливо косясь по сторонам — не мелькнет ли где долговязая фигура седого нелюдя?..

— Он что, последних мозгов лишился?.. — фыркнул младший Воладар себе под нос, чувствуя, как внутри закипает негодование. — Да стоит только магистру узнать, как эту, с позволения сказать, крепость, в пыль сотрут!

— А по-моему, молодец, — старший шлепком поводьев заставил своего быка лечь и спешился. — Так утереть нос Малефору и его прихвостням не всякий сумеет.

— Ну знаешь, мне хватило одного раза его спасать! — огрызнулся риану.

— Он все равно поступит так, как сочтет нужным, — заметил возникший рядом Змей. — И тебе нет никакого смысла пытаться его остановить.

На вновь прибывших оглядывались. Кто-то приветствовал, кто-то ворчал и сплевывал. При виде Старейшины люди начинали бормотать что-то о нечисти и чертить в воздухе перед собой знаки-обереги. На Разэнтьера косились большей частью, неприязненно, но он предпочел нацепить на лицо высокомерную маску и бывших братьев по Ордену не замечать.

Ваэрден вынырнул, как демон из пентаграммы — почти ниоткуда и с большим шумом. Взъерошенные волосы торчат в разные стороны, куртка нараспашку, рубашка под ней тонкая, как будто на предзимний холод ему плевать, в расшнурованном вороте какой-то шнурок виднеется.

— Я вам сколько раз, вашу мать, говорил не шляться по самоволкам в деревню?! — рычал он. — Вы местных деревенских запугали так, что они из домов носы высунуть боятся. Хуже нечисти, ей-богу! Я молчу, скольких девок вы, охламоны, перепортили зазря! Выхолостить бы вас, как тягловых быков!..

Двое молодых парней в плечах поперек себя шире плелись за ифенху, виновато потупившись, и в свое оправдание сказать им было явно нечего. Оба с облегчением выдохнули и «потерялись из виду», стоило только слишком строгому начальству заметить гостей.

— Наконец-то! Я уж думал, вы не решитесь покинуть поместье, — язвительно заметил Волк.

— Ну надо же полюбопытствовать, что ты здесь натворил, — невозмутимо парировал Старейшина. — И насколько я вижу, твое самоуправство сильно обидит Орден.

Ваэрден в ответ только ухмыльнулся.

— Я знаю, поэтому и готовлюсь обороняться.

— Да ты с ума сошел! — не выдержал Разэнтьер. — Самоубийца! Тебе мало было этого позорного столба, так ты решил дать им повод дело до конца довести?

— Ну, пусть попробуют, — нехорошо ощерился Волк. — Хангрем! Проводи гостей и помоги устроиться. А тебя, — Разэнтьер чуть не вздрогнул от пристального звериного взгляда, — я жду во флигеле. Разговор есть.

«Ожил, раскомандовался!» — фыркнул про себя риану, но вслух ничего не сказал. Раз уж Ваэрден начал зарабатывать авторитет среди людей — вон как этот Хангрем шустро отправился приказ исполнять, — то и ронять его сейчас не стоит.

* * *

С тех пор как комендантский флигель достался неугомонному вожаку стаи, он изменился почти до неузнаваемости. Исчезли бутылки и хлам, напрочь выветрился запах браги и похоти, по чисто вымытому полу можно было даже босиком ходить. Остались только мебель и самые необходимые вещи, разложенные в образцовом порядке. Дел в крепости было невпроворот, и Ваэрден приходил сюда только на скорую руку поужинать и переночевать. Вторая комнатушка досталась девчонке — в деревню та возвращаться отказалась и слезно упрашивала оставить ее помощницей по хозяйству. Дескать, и шить умею, и стирать, и готовить, только не гоните, оставьте при стае! Миара вступилась. И пуганая неразговорчивая Ивона поселилась в единственном месте, где ее не посмели бы беспокоить — в логове Волка.

Его самого она не боялась ни капли — то ли потому, что он ее почти не замечал, то ли чуяла, что вовсе не видел в женщинах проку.

Вот и сейчас девчонка набралась наглости и высунулась из закутка, быстро превращенного в отдельную кухню. Запах свежего мяса и крови уже успел прочно поселиться в доме, облюбованном стаей для сборов. Орденцы теперь обходили его стороной, а Ивона — привыкла и разделывала принесенную волками дичь с таким видом, будто это был сам покойный комтур.

— Господин Волк, вы ужинать будете?

— Сгинь, Ивона! Не до тебя.

Она невнятно пискнула и скрылась. Ей сегодня предстояло потрудиться больше обычного. Гости, как-никак.

«Надо будет кого-то отрядить ей в помощь…» — подумал Волк и тут же забыл. Прекратив мерить шагами комнату, он уставился на Разэнтьера. Тот сидел возле стола, сгорбившись и обхватив руками голову. Письмо-извещение валялось на столе небрежно смятым комом.

— И после всего вот этого ты считаешь, что я поступаю неправильно? — поинтересовался ифенху.

— Не знаю. — глухо ответил человек.