Бешеный жив!

 Больше часа они бродили по ночному городу, не произнеся ни слова, словно боясь что-то вспугнуть. Тем не менее Оксана, будто случайно, в какой-то момент прижалась к нему и "не заметила" его руки, обнявшей ее за талию. В ней было столько чистоты и свежести, что ему показалось: еще немного - и он, забыв о приличиях, подхватит ее на руки, опустит на садовую скамейку и накроет своим изголодавшимся по женской ласке телом. Но он сдержал нахлынувшую страсть и позволил себе только - как бы нечаянно прикоснуться губами к мочке ее ушка.

 Наконец они добрались до гостиницы.

 У заспанного портье взяли ключи от своих номеров и, хотя жили на разных этажах, как-то незаметно очутились у дверей номера Савелия, который находился двумя этажами ниже. Вошли. Бездонные черные глаза испытывающе смотрели на Савелия, который деловито продемонстрировал запас алкогольных напитков, соков и фруктов.

 - Я же не пью, - мягко напомнила Оксана.

 - Даже за компанию?

 - Споить меня хотите? - кокетливо спросила она.

 - Не люблю пьяных женщин, - отрезал Савелий, - просто не люблю пить один, а выпить хочется!

 - Что ж с вами поделаешь? Глоточком виски, пожалуй, поддержу, - со вздохом согласилась Оксана и спросила: - У вас есть чай?

 - Чай? - удивился Савелий.

 - После виски чай - то, что нужно!

 У Савелия имелся электрический чайник, который он немедленно включил в сеть. Потом заглянул в свои запасы.

 - Вы любите зеленый чай? - спросил он, другого у него не оказалось.

 - Угадали, Сема. Просто очень. Это как раз то, чего мне весь вечер не хватало.

 - Только зеленого чая? - с иронией спросил он.

 - Не пытайтесь кокетничать, Серафим Кузьмич, вам это не идет - не ваш стиль, - сурово отрезала Оксана.

 Савелий несколько опешил. На его памяти ни одна девушка не разговаривала с ним таким строго-критическим тоном. И это после целого вечера, когда она без перерыва соловьем заливалась.

 Они выпили немного виски за "неожиданное знакомство". Потом Савелий заварил чай.

 После молчаливого чаепития Оксана подошла к Савелию, провела наманикюренным пальчиком по его щеке и вполне деловито сказала, словно они были знакомы вечность:

 - Милый, не пора ли нам начать то, чем обычно кончают, - потом добавила, - я пошла душ принять.

 Савелий был ошарашен. Он привык сам добиваться женщин, но тут на удивление никакого особого ухаживания и усилий не потребовалось. При всей ее раскованности Оксана не была похожа на девушку, которая ложится в постель с первым встречным. Савелий подумал, что у нее скорее всего давно не было мужчины, как, впрочем, и у него женщины.

 Он чувствовал себя совсем мальчишкой перед многоопытной, познавшей все женщиной.

 - Что ж, посмотрим, чем это все закончится, - прошептал Савелий.

 Ему начало казаться, что здесь что-то не так. Что именно? Да все! В этой молодой девчонке было одновременно нечто завораживающее и притягивающее. А ее бездонные черные глаза сулили так много, что хотелось скорее убедиться в этом.

 Оксана вышла из ванной комнаты совершенно обнаженной. У нее действительно была чуть угловатая фигурка, но в узких бедрах, стройных ножках и девичьей груди Савелий уловил такую сексуальную непосредственность и неискушенность, словно ей впервые предстояло это. Ее глаза с детским любопытством смотрели на Савелия, и в них читался вопрос, смешанный с удивлением: "Милый, тебя что-то не устраивает?"

 Выдержав ее взгляд, Савелий поспешил в ванную комнату. Оксанины вещи были аккуратно сложены на тумбочке, и у него появилось желание порыться в карманах: вдруг обнаружится что-нибудь любопытное? Но он пересилил себя, быстро разделся и встал под душ. Пусть все идет своим чередом. Выйти нагим он не рискнул и накинул на себя белый махровый гостиничный халат.

 Оксана лежала на кровати на боку поверх простыней. Закинув руки за голову, она делала вид, что дремлет, но едва скрипнула половица под ногами Савелия, она томно потянулась и повернулась на спину. Чуть учащенное дыхание говорило о том, что девушка в нетерпении.

 Оксана была, безусловно, очень сексуальна, и послед-ние сомнения у Савелия отпали.

 Он скинул халат и медленно подошел к кровати. Узенькая полоска света от приглушенного света ночника, наверняка не случайно, попадала точно на розовые сосочки небольших, но упругих грудей. Их форма была столь соблазнительной, что Савелий с огромным трудом удержался, чтобы не впиться в них губами. Опустившись перед девушкой на колени, он ласково, едва касаясь пальцами, как слепой, исследующий незнакомого человека, провел от лба по всему лицу, потом по шее, обвел каждую грудь, чуть прикоснулся к сосочкам, которые немедленно отреагировали легким вздрагиванием и тут же налились упругостью.