Бесёнок по имени Ларни

Впрочем, Руфус не строил иллюзий насчёт своих охотничьих навыков, так что питаться пришлось одними грибами, так-как орехи ещё не созрели. К концу третьего дня такого питания, он понял, что если в ближайшее время не достанет себе настоящей еды, то дело кончится плохо. А наутро четвёртого голодного дня он вдруг увидел стену.

Это была совсем небольшая, всего два человеческих роста, очень старая стена, сложенная из дикого камня и когда-то покрытая штукатуркой, куски которой кучами валялись сейчас внизу. Сверху стены была намотана настоящая паутина из ржавой колючей проволоки, которую вероятно много раз, но не слишком умело подправляли и добавляли, а за стеной поднималась башня, такая же старая с полуразрушенным парапетом на верхней площадке, но с недавно построенным и свежеокрашенным деревянным навесом.

И под этим навесом стоял человек. В руках он держал какую-то палку, в которой Руфус узнал винтовку – древнее оружие сохранившееся кое у кого в Междустенье, но уже давно не действующее. Мама рассказывала про то, как оно устроено и каково его действие, так что Руфус решил, что человек этот охраняет что-то важное, раз он так страшно вооружён.

Часовой смотрел в другую сторону, но мальчику всё равно стало не по себе, и он отступил под защиту кустов, но тут же обругал себя последними словами. Разве затем он пришёл сюда, чтобы прятаться? Он ведь специально искал встречи с людьми того порочного мира о котором рассказывал его наставник. Искал, чтобы донести до них учение Инци и, чтобы самому побольше научиться и узнать.

Кроме того, здесь наверняка можно раздобыть еду и кров в которых он очень сейчас нуждается. Так чего же он прячется? А ну, пошёл вперёд, к этим людям, к их и своей новой жизни…

Руфус уже поднял ногу, чтобы сделать шаг вперёд, как вдруг ему на плечи обрушилось, что-то тяжёлое и живое, широкая ладонь зажала рот, а обе руки были стиснуты в другой такой же ладони. Парень ахнуть не успел, как оказался на земле с кляпом во рту и повязкой на глазах, связанный словно муха, попавшая в паутину.

– Ты чего там шумишь, Хвощ? – послышался у него над головой грубый мужской голос.

– Да вот, похоже, ещё одного шпиона из Торгового города поймал.

Руфус услышал звук шагов принадлежащих явно не охотнику, настолько они были тяжёлыми и гулкими даже здесь, где была мягкая лесная почва.

– Покажь, покажь, э-э, да он ещё совсем пацан!

– И что с того? Ты что же думаешь, что пацан не может быть шпионом? Как раз может. И пацан может, и девка! Их нарочно так учат, чтобы подозрений было поменьше. Люди жалеют "несчастных деток", в дом к себе пустят, накормят, напоят, спать положат, а они нашпионят, узнают чего надо, а то и убьют кого-нибудь и тю-тю, нет их! А потом глядишь, ударят враги по твоему дому, как раз тогда, когда не ждёшь. Вот, чего он в кустах прятался? Слабое место в стенке искал, вот что! Повесить его надо на первом суку.

– Да погоди ты человека вешать! Тут разобраться надо, ведь может ты прав, а если нет?

– И чо, мне теперь, целоваться с ним, что ли?

– Ну, это ты, как хочешь, а перво-наперво надо бы парнишку Диане показать.

– Так нет её! Они с сэром Галлем ещё позавчера на машине укатили. Посольство делать будут, как раз в этом самом Торговом городе! Только ведь Диана его точно повесит. Может, правда, сэр Галль не даст ей этого сделать или тётка Альмери вступится? Диана-то крута, ты знаешь…

– Вот, что Хвощ! – оборвал его рассуждения обладатель тяжёлых шагов. – Давай отведём парня к Порфирию. Он человек рассудительный, когда трезвый. Если захочет, оставит пацана на гауптвахте до дианиного приезда, а захочет отпустить – отпустит, его дело, его ответственность.

– Ладно! – слегка зевнув, ответил Хвощ. – Не очень-то и хотелось его вешать.

После этих слов, спеленатого Руфуса взвалили на плечо и понесли в неизвестном направлении. Единственное, что понял неудачливый пилигрим из разговора своих пленителей, так это то, что прежде чем рассказывать людям о учении Инци, ему похоже придётся спасать свою голову.

Глава 52. Визит к знакомым

Утро выдалось не ярким, туманным и обманчиво прохладным, как раз таким, какое бывает перед жарким, удушливым днём. А ещё, оно принесло Стефану сюрприз – Сато, кормившая зверя дикими яблоками, была одета в красивое платье пасторального стиля, с низким, но всё же закрывающим грудь декольте, широким подолом, всё в кружевах, воланах и лентах. На ногах девушки красовались башмачки, пригодные разве что для паркета, но никак не для прогулок по сельской местности. На голове не было ничего, но волосы оказались уложенными в изящную причёску, не умаляющую их длины, но дающую свободно рассыпаться по плечам.

Сато почувствовала взгляд Стефана и обернулась к нему с лучезарной улыбкой.

– Ну как? – игриво спросила она, поворачиваясь туда и сюда, чтобы дать рассмотреть себя с разных сторон.

Странно, но Стефану, который видел её совершенно без одежды, одетая Сато показалась ещё более красивой и привлекательной. Он хотел ответить, но в горле откуда-то взялся комок, и сначала пришлось откашляться.