Бесхозная страна

Как же так получилось? Буншан Изоб ткнул пятками коня в бок. Какой-то час назад он вместе с императором Тогешем Лингау стоял на вершине Дозорной башни, когда вновь загрохотали пушки проклятых иноземцев. Император заметил первым, как от огромных кораблей отделились лодки. На фоне чёрных бортов синие рубахи моряков заметны очень хорошо.

Вот уж никогда бы не подумал, что Тогеш Лингау умеет бояться. Иначе никак не объяснить поспешный и путанный приказ немедленно отправиться в порт и любой ценой предотвратить кровопролитие. Иноземцы ждали два дня. Грохот пушек и большой десант могут означать только одно: предводитель иноземцев решил силой прорваться во дворец.

Буншан Изоб за полчаса добрался до порта. Словно он не великий советник, а самый обычный курьер. И ради чего, спрашивается? Чтобы этот самый адмирал Кеяк не дал и рта раскрыть? Чтобы проклятый иноземец пихнул пару писем за пояс? Горечь пережитого унижения океанской волной поднялась со дна желудка. И это на глазах нескольких сотен самураев.

Руки запылали жаром. Захотелось, так захотелось дёрнуть поводья и развернуть коня обратно в порт. Чтобы! Чтобы! Чтобы ещё глупее и ещё унизительней стоять на берегу и орать в сторону чёрных кораблей самые грязные и унизительные ругательства? Буншан Изоб печально вздохнул. «Если враг сбежал с поля боя, то не имеет смысла грозить ему вслед и размахивать тати». Что бы мы делали без мудрости «Пути воина».

Какой позор! От стыда жар ударил в лицо, Буншан Изоб низко наклонился. Правая рука сама потянулась к вакадзаси, чтобы одним махом покончить с позором. Всё это время император оставался на вершине Дозорной башни и всё, всё, буквально всё видел собственными глазами через подзорную трубу.

— Витус, — Буншан Изоб с трудом распрямил спину, — от предводителя иноземцев я получил два письма. Одно из них от императора Стирии, второе от самого предводителя.

— Да, я видел, — император кивнул в ответ. — Где они?

— Я отдал их переводчику, чтобы он перевёл их как следует.

— Мудрое решение, уважаемый, — в голосе Тогеша Лингау ни малейшего намёка на недовольство или раздражение. — Я видел, как вас встретил предводитель иноземцев.

Буншан Изоб замер на месте. Внутренности покрылись изморозью. Господи, как же хочется выхватить вакадзаси, дабы больше не мучиться от позора.

— Великий советник, — продолжил император, — вы и в самом деле великий человек. Вы вели себя самым достойным образом. Не смотря ни на что вы сумели сдержать гнев и не дать опозорить в вашем лице меня и Тассунару.

Буншан Изоб тихо выдохнул. Скромная похвала императора целительным бальзамом пролилась на израненную гордость.

— Я сделал всё, что было в моих силах, ваше величество, — Буншан Изоб низко поклонился.

— Через час соберите большой совет, — приказал Тогеш Лингау.

— Будет исполнено, ваше величество.

Через час с четвертью император Тогеш Лингау торжественно и достойно вошёл в зал большого совета, во второй по величине зал во Внутреннем дворце после тронного зала. Чёрные квадратные столбы подпирают высокую крышу. Через распахнутые люки великолепная Гепола освещает просторное помещение лучше всяких свечей и фонарей. Пол вдоль стен застелен чистыми татами.

Многочисленные придворные самураи в знак приветствия дружно подняли катаны чёрными рукоятками вверх. Обнажать меч в личных покоях императора категорически запрещено. Виновный будет немедленно приговорён к сэппуку. Тогеш Лингау, десятый император Тассунары, кивнул в ответ.

Саян с превеликим удовольствием растянулся на матрасе-футоне, ноги тут же упёрлись в противоположную стену. Какой бы крошечной не была комнатка под самой крышей, однако она означает очень даже большой ранг среди дворцовой прислуги. Пусть не во Внутреннем дворце, а только во Внешнем многим слугами приходится ночевать где попало прямо на полу в коридорах власти. В этом плане императорский дворец ничем не отличается от замков, поместий и прочих домов всей остальной Тассунары.

Но это всё мелочи. Свершилось главное! Саян самодовольно улыбнулся. В груди маленьким вулканом извергается радость, через распахнутый рот то и дело вылетают ещё более самодовольные смешки. Свершилось! Он, наконец-то, во дворце императора. Он, наконец-то, назначен главным воспитателем принца Рума Лингау.

То, что Рум Лингау далеко не наследный принц, не более, чем досадная помеха, мелкая техническая сложность. Да, у Тогеша Лингау есть Ганжан Лингау, самый любимый сын и самый вероятный наследник. Есть ещё Янсэн Лингау, чуть менее любимый сын и запасной наследник. Да и бог с ними!

Правая рука сама собой сжалась в кулак и легонько стукнулась о матрас-футон. Рум Лингау будет одиннадцатым императором Тассунары! Будет. Правая рука вновь бессильно упала на матрас. На худой конец он будет двенадцатым.

Со временем юный Рум Лингау станет тем, кто поведёт Тассунару по тернистому пути реформ, кто покончит с остатками развитого феодализма и сделает из островной империи молодого и очень голодного капиталистического хищника.