Бескомпромиссная Хонор

Станкевич был осведомлен об этом лучше, чем кто-либо другой, поскольку он был “советником” Келлога в УБП в течение последних пятнадцати стандартных лет, в течение которых довольно много крошек пришло к нему из той же самой банки печенья. Поэтому он вполне мог быть разъярен не меньше самого Келлога. Однако то, что он чувствовал на самом деле, было гораздо ближе к панике. Когда Старый Чикаго узнал об этом, карьера некоего Йоханнеса Станкевича резко оборвалась. На самом деле, он был бы счастлив, если бы это было все, что с ним случилось.

“Как могли ваши люди пропустить что-то подобное?- Продолжал Келлог, направляя свой гнев на министра внутренней безопасности Рейнхарда Фримена.

Это, подумал Станкевич, был отличный вопрос...и он был уверен, что Старый Чикаго задаст его тоже. К несчастью, Мероа, хотя и была платящим членом протекторатов во всем, кроме названия, технически была независимой звездной нацией. Кроме того, здесь было удивительно мало заметных волнений со времени инцидента на Арго III в 1898 году. Из-за этого в Мероа не было официального присутствия жандармерии, и он привык полагаться на Фримена и Силы защиты граждан Мероа для оценки разведданных.

"Большая ошибка, Йоханнес", - подумал он теперь.

- Мы не знаем, пропустили ли мы что-нибудь, - запротестовал Фримен. “Все, что у нас есть до сих пор, это неподтвержденные слова Мантикоры и Баррегоса! Вы знаете, что Манти должны искать любой рычаг, который они могут найти, а что касается Баррегоса ... Неужели вы действительно думаете, что человек, который открыто восстает против Лиги, будет чертовски беспокоиться о том, чтобы сказать нам правду, или даже о том, сказали ли ему правду или нет?- вместо того, что служит его цели лучше всего?”

- Полковник?- Сказал Келлог, бросив сердитый взгляд на хрупкую светловолосую женщину, сидевшую рядом с Фримен.

Полковник Джессика Мирволд командовала Мероанскими силами защиты граждан, общесистемными унитарными полицейскими силами, ответственными за уголовные расследования ... когда они могли сэкономить время от выслеживания любых потенциальных угроз власти режима Келлога. Несмотря на ее относительно низкий официальный ранг, она была фактически одним из самых влиятельных членов мероанского истеблишмента, и гнев в выражении лица Келлога не был очень удивительным, учитывая ресурсы, вложенные в МСЗГ. Но карие глаза Мирволд, не дрогнув, встретили стальной взгляд президента системы.

- Боюсь, я не могу полностью поддержать доводы министра Фримен, сэр, - сказала она.

Фримен ощетинился и открыл было рот, но Келлог резким движением руки снова закрыл его.

- Продолжайте, - холодно сказал президент.

- Господин Президент,-осторожно начал Майрвольд, - за последние восемь-двенадцать стандартных месяцев мы действительно видели несколько таких вещей, которые можно назвать “соломинками на ветру". Ни одна из них не была достаточно убедительна, чтобы предложить что-либо подобное моим следователям, но все больше доказательств, особенно среди населения астероидов и шахтеров, что нечто под названием Движение Сопротивления Мероа существует.”

“И почему я никогда не слышал об этом ... как вы его назвали? "Движение Сопротивления Мероа"?- Спросил Келлог еще более ледяным тоном.

- Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, Господин Президент, - сказала она.

- А почему бы и нет?”

- Потому что я не отчитываюсь непосредственно перед вами в этих вопросах, - ответила она болезненно нейтральным тоном, и глаза Келлога снова повернулись к Фримену, как две ракетные трубы.

- Должен ли я предположить из ответа полковника, что она сообщила вам об этом, Йоханнес?”

- В общем, да.- Фримен был не слишком счастлив, и гнев в его глазах предвещал худшее для будущего Мирвольд. Если только не произойдет смена министров внутренней безопасности, размышлял Станкевич. “Но ведь всегда найдется какой-нибудь болтун, Аденауэр! Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Сброд наливается дешевым пивом, раздутые эго и рты начинают трещать, а эти тупицы-белтеры-худшие из всех.- Он с отвращением покачал головой. “Если бы мы тратили все свое время, беспокоясь о низкопробных хвастунах, мы бы никогда ничего не сделали!”

"И это, - язвительно подумал Станкевич, - вероятно, и есть причина, по которой вы все собираетесь быть уволенным, министр. Вы действительно идиот, не так ли?

Это, вероятно, было немного несправедливо, что не очень беспокоило Станкевича в данный момент. На самом деле, однако, Фримен не был идиотом. Никто никогда не обвинил бы его в блестящем уме, но ему и не нужно было напоминать, чтобы он вытирал слюни с подбородка. К сожалению, он был продуктом "пузыря" Мероанской элиты.