Бескомпромиссная Хонор

Если бы не Беовульф, он, вероятно, все еще был бы склонен дать Министерству информации и анти-мантикорским новостям преимущество сомнения. Конечно, вся эта чепуха о многовековых Мезанских заговорах звучала либо как бред сумасшедшего, либо как чистый вымысел. Но он знал слишком много беовульфиан. Если уж на то пошло, семья его жены была из Беовульфа, а один из его дядей был женат на мантикорке. Ему было трудно представить кого-либо из своих родственников как империалистических, разжигающих войну монстров, которых изображали репортеры. Конечно, он также был готов признать, что никогда не изучал близко отношения Мантикоры с Лигой или любые возможные Мезанские заговоры. Но он смотрел на пламенные обвинения Фелиции Хэдли в адрес “Мандаринов” с трибуны Законодательного собрания, и червь сомнения закрался в его сердце, когда она стала бить по внешней политике Лиги.

Возможно, этого бы и не случилось, если бы он не провел пятнадцать лет в Службе Пограничной Безопасности, прежде чем вернулся в Гипатию, женился на Анджеле и остепенился. Большую часть этих лет он провел в Протекторатах, и ему не понравилось то, что он там увидел. Ему не нравились сделки, которые он видел между коррумпированными соларианскими межзвездными корпорациями и местными комиссарами. Такого рода сделки, которые придавали чертову грань правдоподобия заявлениям Мантикоры и Хевена о Мезе. Ему не нравились ни внешние демократии, ни способ поддержки местных деспотов и диктаторов, независимо от их политики в области прав человека, до тех пор, пока они поддерживали график платежей. И ему не нравилось, как Лига действовала, подавляя любую местную оппозицию этим деспотам и диктаторам.

Он говорил себе, что подобные операции - дело Службы Пограничной Безопасности, а не Жандармерии, и в этом было много правды. Но никто не мог быть просто свидетелем этого, не будучи этим затронутым, и он все еще чувствовал себя... грязным от некоторых вещей, которые он видел. Кое-что из того, в чем он был вынужден участвовать, хотя бы из вторых или третьих рук.

Вещи, которые оставили шрам.

И этот шрам был тем, что склонило его от двойственности отношения к отделению к полной его поддержке. Люди могли сколько угодно спорить о том, что тот разговор между Малахаем Абруцци и Натаном МакАртни никогда не был серьезным. Что это было не более чем сбросом напряжения, вызванным их сильным разочарованием, когда кризис Мантикоры обострился. Но тот факт, что они вообще произнесли эти слова, напомнил майору Лоуренсу Курниякису о том, что Солнечная Лига — его Солнечная лига — обычно делала в Протекторатах. И когда он добавил это к тому, как Мандарины и их суррогаты ворвались в Беовульф - обвинили его в измене за то, что он воспользовался своими законными правами в том, что касалось Беовульфского терминала и, вероятно, спас сотни тысяч жизней Солариан в придачу — он понял, что на самом деле он не должен покидать Лигу.

Лига уже давно покинула его. Его Лига умерла где-то там, в Протекторатах, и все, что представлял собой референдум, на самом деле было формализацией свидетельства о смерти.

Он глубоко вздохнул, покачал головой и вернулся к своим бумагам.

* * *

Президентский Дом

Город Вивлиотек

Система Гипатия

“Должен сказать, что, хотя я очень рад вас видеть, ваше пребывание может оказаться слишком недолгим, адмирал," - сказал Системный Президент Адам Вангелис, вставая и обходя стол, чтобы пожать руку контр-адмиралу Котоучу. “Мы не ждали вас еще целый день или около того.”

“Я рад быть здесь и надеюсь, что смогу быть вам полезен, господин Президент," - несколько осторожно ответил Котоуч, пожимая протянутую руку.

Он чувствовал себя неловко без униформы и недоумевал, почему в Послании Президента ему предлагалось лететь на зафрахтованном правительством шаттле гражданской регистрации и надеть гражданскую одежду для визита в Президентский Дом. Когда сообщение было доставлено, он подумал, что просьба Вангелиса была плохим знаком, и последнее, что он хотел узнать - это в чем она состоит.

“Что же касается времени нашего прибытия, - продолжал он, - то мне было приказано совершить как можно более быстрый переход. Есть ли какая-то причина, по которой я не должен был этого делать?" Он покачал головой. “Мне поручено помочь вам любым возможным способом, и я боюсь, что недостаточно знаком с местной политической сценой, чтобы знать о каких-либо... временных ограничениях. Мисс Гуд сделала все возможное, чтобы ввести меня в курс дела о политике Ипатии, и я с большим интересом просмотрел ее отчеты по пути сюда, но я уверен, что вы понимаете, что у меня не было времени развить какую-либо внутреннюю перспективу.”

“Конечно же, нет!" Вангелис покачал головой и улыбнулся седовласой женщине, которая сопровождала Котоуча в его кабинет. "Удивительно, что Кей так хорошо изучила Гипатию за то короткое время, что она здесь. Я дам ей, скажем, восемьдесят часов, чтобы передать вам то же самое понимание.”