Бескомпромиссная Хонор

"Что за…?" - выпалила капитан Чаюла Хакенброх, резко поднимаясь в своем командном кресле, когда Океан появился на аджайской стороне терминала. Только что тактический дисплей показывал только спокойный, стройный ряд линейных крейсеров, стоящих в очереди на транзит. В следующий момент он покрылся следами от ракет, импеллерными сигнатурами и приводными маяками спасательных капсул, уходящих в сторону от угасающего огненного шара, который, должно быть был всем, что осталось от Хиндустана.

"Импеллерные сигнатуры! Много импеллерных сигнатур!" - закричал ее тактический офицер.

А затем холокост, который уничтожил Хиндустан, пришел и к Океану.

* * *

КФСЛ Огайо, Нептун и Минотавр один за другим следовали в пекло, выходя с аккуратными двадцатипятисекундными интервалами в разрушительный огонь ЛАКов группы 117, и огонь в глазах коммандера Менендес становился холодным и мрачным.

У них нет шанса - ни одного шанса. О Господи! Это даже не стрельба по уткам; это избиение котят! Эти бедные ублюдки даже не знают, что мы здесь, пока они не вплывают прямо в наше поле зрения, и мы не выносим их в ад!

Ее челюсти сжались, а ноздри раздулись. Что бы ни делало их главное командование и политические хозяева, несомненно, мужчины и женщины на этих умирающих кораблях ничем не отличались от мужчин и женщин на ее кораблях.

"Изменение цели," - услышала она свой голос. "Бейте по оконечностям корпусов, Сара. Разрушайте импеллерные кольца, и бедные ублюдки поджарятся, если не сдадутся, как только мы вернемся к ним." - Она поморщилась. "Давайте не будем делать больше сирот, чем должны."

Терминал Прайм

Гипертоннель Прайм - Аджай

Вице-адмирал Хельмут Сантини принял чашку чая от своего стюарда с благодарным кивком, но выражение его лица было несчастным. Он потягивал горячий напиток и несколько секунд смотрел на успокаивающе неинформативный тактический дисплей на флагманском мостике КФСЛ Колосс. Приятные зеленые значки его оперативной группы плавали на месте, закрывая терминал Прайм для всех приходящих, и это было хорошо. Но затем он перевел взгляд на главный астрогационный дисплей и уставился на горстку красных икон, насмешливо плывущих в двадцати семи световых минутах от терминала. Пятнадцать секунд он угощал их молчаливой, угрожающей желчью, затем повернулся к высокому широкоплечему контр-адмиралу, стоящему рядом с ним.

"Мне это не нравится, Янсен," - сказал он - просто и уверенно. "Мне это не нравится, черт побери."

"Мне это тоже не нравится, сэр," - ответил Янсен Василиу, начальник штаба оперативной группы 1027.3. "И я бы хотел, чтобы у нас было какое-то объяснение этому."

"Мы оба хотим."

Сантини отпил еще чая, размышляя над этим проклятым дисплеем - обоими проклятыми дисплеями - и проверил время... еще раз.

Запланированное адмиралом Изотало время обновления статуса Флибустьера давно прошло.

Терминал Аджай находился в 342 световых минутах от системной звезды. Поездка, позволяющая прибыть с нулевыми скоростью и ускорением к гиперлимиту, потребовала бы больше чем двадцать три часа в нормальном пространстве. Но поездка в 5,7 световых часа не считалась "микро-прыжком" ни в каких книгах, а в гипере, достигнув гамма-полосы, другие оперативные группы ОГ 1027 должны были совершить эту поездку менее чем за тридцать семь минут. По этим подсчетам Изотало проникла во внутреннюю часть системы более девяти часов назад. Даже если предположить, что была какая-то причина, по которой она не могла отправить эсминец с сообщениями обратно к терминалу, сообщение со скоростью света, объявляющее о ее прибытии на орбиту вокруг Эльма, единственной обитаемой планеты системы, должно было достигнуть проклятых эсминцев три с половиной проклятых часа назад. В этот момент один из них, черт побери, должен был вернуться к терминалу Прайм, чтобы дать ему некоторое представление о том, что происходит.

Он хотел - больше, чем он мог бы высказать - обвинить в этом небрежность Изотало, но кем Джейн Изотало точно не была, так это "небрежной". Была причина - веская причина - почему она не прислала ему это обновление, и он был уверен, что ему не понравится объяснение Василиу, если оно у них будет.

Но и отсутствие сообщений не было поводом, чтобы кувыркаться от радости.

"Послать одну из жестянок, чтобы проверить пикет, сэр?" - спросил Василиу, достаточно тихо, чтобы никто на флагманском мостике не мог его услышать.

"Заманчиво," - признал Сантини. "Но адмирал Изотало увела через терминал более пятидесяти кораблей. Если на другой стороне есть что-то достаточно плохое, чтобы она не послала нам даже сообщения, как вы думаете, что оно сделает с эсминцем?"

"Я думал об этом, сэр." - Голос Василиу был даже мягче, и хотя выражение его лица оставалось просто спокойным и внимательным, в его глазах было что-то очень темное. Но эти глаза были тверды, и они встретились ровно с глазами Сантини. "Дело в том, сэр, что это само по себе будет сообщением, не так ли?"