Бесконечная любовь

— Я не позволю тебе потерять всю свою жизнь из-за меня. — Он смотрит на меня, и я могу сказать, что, что бы он ни думал, его не переубедить. — Не тогда, когда ты стала всей моей жизнью.

34

ИВАН

Шарлотта не знает, что я планирую. Если бы знала, она бы никогда не позволила мне это осуществить. Но я не собираюсь рассказывать ей подробности. Только то, что я сделаю все возможное, чтобы исправить то, что я сломал.

Нас перевозят через границу в Мексику — дорого, учитывая, с кем мне нужно связаться, чтобы получить это, еще одним сообщником Дэйва, который не из дешевых. Но мы справляемся, и хотя я вижу страх в глазах Шарлотты, когда мы отдаем наши поддельные паспорта, они проходят без проблем.

Мы свободны. Она больше ничего не говорит о моем обещании вернуть ее домой, и, как ни странно, мне кажется, что она надеется, что я забыл об этом. Как будто она хочет, чтобы я забыл, потому что она боится того, что я сделаю, чтобы это произошло.

Честно говоря, я тоже боюсь того, что произойдет. Но я отказываюсь заставлять ее ехать в изгнание вместе со мной. Она отказалась от всего, чтобы стать моей, и как бы мне ни хотелось уехать с ней в закат, мне придется разыграть эту последнюю карту. Я не хочу, но я не могу с чистой совестью держаться за нее. Не тогда, когда я знаю, как сильно я ее люблю сейчас. Не тогда, когда я знаю, что есть шанс, что я действительно смогу все исправить.

Если я могу вернуть ей ее старую жизнь, то мне нужно быть готовым пожертвовать своей новой. И я сделаю это ради нее.

Я понял, что нет ничего, чего бы я не сделал ради нее.

— Здесь прекрасно, — выдыхает Шарлотта, когда мы заходим на виллу на берегу моря, которую я арендовал для нас. Она выходит на воду, с песчаным частным пляжем, простирающимся перед крыльцом, а внутри просторно и светло, все полы из светлого дерева и огромные окна. Снаружи красивый белый камень, терракотовая крыша и цветущие вокруг цветы, и моя грудь болит по причинам, которые не имеют никакого отношения к огнестрельным ранениям в плечо и бок.

Я хочу остаться здесь с ней. Я хочу выбросить все планы, которые я только что построил, обнять ее и сказать ей, что это наш новый дом, пока она не решит, что хочет переехать куда-то еще. Я хочу сказать ей, что дам ей все, что она захочет, пока мне не придется ее потерять. Но она с самого начала дала понять, что на самом деле хочет вернуться домой. Что она хочет своих друзей. Жизнь, которую я у нее украл. И мне нужно вернуть ей это, даже если она думает, что готова отдать это сейчас ради меня.

Однако остаток вечера я притворяюсь, что этого не произойдет. Мы принимаем душ в огромном открытом душе сзади. Шарлотта опускается на колени, беря меня в рот, пока я провожу руками по ее мокрым волосам, пока я не могу больше этого выносить. Я опускаюсь на деревянную скамейку у стены, откидываюсь назад, а она забирается ко мне на колени и скачет на мне, пока мы оба не кончаем. Она продолжает позволять мне кончать в нее, и хотя я схватил какие-то контрацептивы в последней аптеке, в которой мы смогли остановиться, я знаю, что нам нужно остановиться.

Но я не хочу. Я хочу наполнять ее, каждый раз, когда я ее трахаю. И никто из нас, кажется, не хочет слишком много думать о возможных последствиях.

Когда мы заканчиваем, мы вытираемся, одеваемся и идем в магазин, который находится в нескольких кварталах отсюда. Я покупаю нам бутылку текилы, лайм и все, что мне нужно, чтобы приготовить Шарлотте ужин со стейком, на этот раз не на костре. Она сидит на маленьком острове в просторной кухне, потягивая текилу с содовой и лаймом, пока я готовлю стейк с грибами и луком, уличной кукурузой и салатом. Мы едим на острове, с соленым бризом от воды, и идем спать на удобной двуспальной кровати в главной спальне, еще больше соленого бриза дует вокруг нас. Я думал, что захочу оказаться внутри Шарлотты столько раз, сколько смогу, прежде чем сделаю то, что мне нужно, чтобы все это исправить, но я обнаруживаю, что сегодня вечером, по крайней мере, я хочу обнять ее вместо этого. Еще будет немного времени, и сегодня вечером я просто хочу ее в своих объятиях.

Я даю себе этот один день, с того момента, как мы в Мексике, и до следующего утра, чтобы просто быть счастливым с ней. Чтобы почувствовать, каково это, если бы я мог жить этой мечтой вечно. Я засыпаю, зная, что она любит меня, и просыпаюсь с ее волосами, рассыпанными по моему плечу, ее сладким запахом в носу и ее мягкой кожей на моей.

И я наконец знаю, действительно знаю, — что значит быть счастливым.

Я встаю, медленно, пока она не проснулась, и выхожу на заднее крыльцо, чтобы позвонить. Я выясняю, сколько времени в Чикаго, и набираю номер.

Дари, один из людей моего отца, отвечает на втором звонке.

— Дари, — быстро говорю я, оглядываясь назад в дом, чтобы убедиться, что Шарлотта еще не встала. — Это Иван. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Он звучит грубо, немного сонно.

— Что такое, Иван? Что именно?