Бесконечная любовь

Я тоже знала, что это неправильно, упрекаю я себя, глядя через лобовое стекло на быстро проносящиеся пустые поля и шоссе впереди нас. Я не могу притворяться, что только он во всем виноват.

— Ладно, я готова слушать. — Я сцепляю руки на коленях. — Неопределенность убивает меня, Иван.

Кажется, его имя доходит до него. Он тяжело вздыхает, бросая на меня взгляд, прежде чем снова обратить внимание на дорогу.

— Я же говорил тебе, что работаю информатором на ФБР. Помогаю им поймать моего отца. Я собираюсь попросить их помочь тебе в безопасности. Я уже делал это раньше, на самом деле…. Они уже помогли другой женщине, на которую нацелился мой отец, — дочери его соперника. Женщине, с которой ты меня видела на гала-ужине, — добавляет он, и я моргаю, пораженная.

— Твой отец хотел…

— Похитить и продать ее? Да. Он и ее отец — давние соперники, товарищи-паханы, которые годами пытались сокрушить друг друга. Мой отец решил, что лучше всего отомстить, наказав его дочь за грехи ее отца.

Я даже не могу говорить какое-то время, пока обдумываю это.

— Это… это ужасно, — наконец выдавливаю я, и Иван кивает.

— Это так. И это далеко не худшее из того, что сделал мой отец.

— А ты? — Задаю я вопрос, прежде чем успеваю одуматься, и вижу, как руки Ивана снова сжимают руль, так сильно, что костяшки пальцев слегка белеют.

— Они помогли ей, — наконец говорит он, игнорируя мой вопрос. Это само по себе кажется ответом, и я снова чувствую, как холодок скользит по моему позвоночнику. — Они помогут и тебе.

То, как он это говорит, звучит так, будто он пытается убедить себя, и это холодное, дрожащее чувство усиливается. Я обхватываю себя руками, боясь задать следующий вопрос, но я хочу знать. Мне нужно знать.

— Что это значит?

Иван снова тяжело вздыхает. Сначала он не отвечает, и я крепче сжимаю руки на талии, и в глубине моего живота начинает нарастать чувство страха.

— Иван.

— Они поговорят с тобой, как только мы приедем.

— Знаешь что, — настаиваю я, закусывая губу. — Ты хотел, чтобы я слушала. Ладно, я слушаю. Просто скажи мне правду. Что значит «помогут мне»?

Что-то подсказывает мне, что это не просто отвезти меня домой. Колебания Ивана и выражение его лица достаточно, чтобы я поняла это.

— Они поместили Сабрину под защиту свидетелей, — наконец говорит он. — Или, по крайней мере, мне так сказали, что они так сделают. Я думаю, они, скорее всего, сделают то же самое для тебя.

На мгновение я чувствую, что из меня выбили воздух.

— Я не… свидетель чего-либо, — выдавливаю я, этот протест кажется мне лучшим шансом объяснить, почему это решение не может сработать.

— Я не знаю, как еще это назвать. — Теперь в голосе Ивана слышится оттенок раздражения, его руки все еще крепко сжимают руль. — Они держат людей в безопасности от преступников, которые на них нацелены. По сути. Думаю, это одно и то же.

— Преступников, как ты?

Его губы сжимаются в тонкую линию, и я понимаю, что причинила ему боль. Но он не отрицает этого. Мне почти стыдно за то, что я это сказала, но я не могу. Не совсем, потому что если то, что он говорит, правда…

— Нет. — Я качаю головой. — Нет, этого не может быть. Это значит, что вся моя жизнь будет стерта, Иван. Новое имя, новое место для жизни… Я не могу этого сделать. Я потеряю все. Не только работу и квартиру, но и друзей. Джаз, Сару, Зои, они никогда не узнают, что со мной случилось. Я…

— Я знаю, что это значит, Шарлотта. — Голос Ивана никогда не звучал тяжелее. — Вот почему я не хотел тебе рассказывать. Будет легче услышать все это от них…

— Ты правда в это веришь? — Мой голос становится громче, и злее в маленьком салоне машины, и я вижу, как Иван вздрагивает, но ничего не отвечает. — Ты правда думаешь, что услышать это в любое время было бы легче?

Он по-прежнему ничего не говорит, и каким-то образом это заставляет меня злиться еще больше.

— Вчера вечером все было хорошо! — Кричу я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Я ходила на ужин, и тусовалась с Джаз, и я с нетерпением ждала еще одного свидания с тобой, и ты был просто нормальным парнем, и…

Руки Ивана крутятся взад-вперед на руле.

— Я никогда не был нормальным парнем, Шарлотта, — тихо говорит он. — Я просто тогда, еще не рассказал тебе.

Я откидываюсь на спинку сиденья, слезы горячо жгут уголки моих глаз.

— Ты вообще собирался?

Его молчание говорит мне все, что мне нужно знать. И глубоко в груди я чувствую, как первые трещины начинают прокладывать себе путь по моему сердцу.

* * *

Мы едем, кажется, очень долго, в тишине. Иван не смотрит на меня, и его руки не отпускают руль, пока он не сворачивает на парковку небольшого мотеля. Я даже не уверена, что он все еще работает, парковка выглядит пустой, за исключением черной машины с тонированными стеклами, припаркованной на дальней стороне. Я смотрю на Ивана, и страх внезапно скручивает мой живот, когда мне в голову приходит новая, ужасающая мысль.

Он сказал, что отвезет меня к ФБР, чтобы они могли мне помочь, но что, если это тоже ложь? Что, если он передаст меня кому-то, чтобы тот забрал меня для чего-то еще худшего? Что, если все это, было уловкой?