Бесконечная любовь

— Конечно, — смело говорю я. — Думаю, я приму еще один душ после завтрака. А потом переоденусь, и мы сможем спуститься.

Иван усмехается.

— На самом деле, сейчас бранч. Посмотри на время.

Взглянув на часы, я понимаю, что проспала до после полудня. Я знала, что устала, но не осознавала, насколько.

Я доедаю остатки еды, прежде чем выскользнуть из кровати и пойти к комоду за одеждой. Вчера я купила длинную свободную рубашку, чтобы спать, и краем глаза вижу, как Иван замер с вилкой на полпути ко рту, его взгляд метнулся к моим голым ногам.

Если он так отвлекается на мои ноги, надо пересмотреть целесообразность ношения купальника. Но я все равно хватаю его, быстро отступая в ванную.

Переодевшись, я смотрю на себя в зеркало, закусывая губу. Прошло много времени с тех пор, как у меня была причина надеть купальник. Я похудела с последнего раза, и не совсем в хорошем смысле, но моя грудь и бедра все еще имеют изгиб. Королевское синее бикини, которое я выбрала, с легким бирюзовым блеском на ткани, все еще облегает меня более соблазнительно, чем, вероятно, разумно.

Я хватаю бирюзовое покрытие, которое идет в комплекте, накидываю его и обматываю талию парео. По крайней мере, будет лучше, если Иван не увидит этого, пока мы не выйдем на публику.

Я чувствую нервозность, когда мы направляемся в казино. Даже в этот ранний полуденный час в казино все еще есть люди, которые играют в игровые автоматы, бросают кости и карты. Нью-Йорк называют городом, который никогда не спит, но из того, что я видела, я думаю, что это можно применить и к Вегасу. Я следую за Иваном вниз по лестнице в другую часть отеля, запах хлорки бьет мне в нос, прежде чем я вижу зону бассейна. И когда я это делаю, я на мгновение останавливаюсь, глядя на него.

Это невероятно. Огромный, мерцающий круглый бассейн, наполненный темно-синей водой, является центральным элементом комнаты, с беседкой, увенчанной ракушкой, на одном конце, большими золотыми светильниками, свисающими с потолка, и золотыми бархатными занавесками, отодвинутыми по обе стороны в центре. Плитка под моими ногами гладкая темно-синяя, а вокруг бассейна стоят золотые и темно-синие бархатные диваны. В одном конце есть бар, и все это представляет собой картину такой экзотической роскоши, что все, что я могу сделать, это смотреть на него мгновение.

— Разве он не великолепен? — Спрашивает Иван, и я киваю, все еще впитывая все это.

Особенно после времени, проведенного нами в дороге, это кажется самым роскошным, что я делала за долгое время. Иван заказывает нам два фруктовых напитка из бара, и я опускаю ноги в прохладную воду, прежде чем развязать свое парео и снять его.

В тот момент, когда я это делаю, я ловлю взгляд Ивана. Его рот открывается на короткую секунду, прежде чем он снова его закрывает, опускаясь, чтобы сесть на один из диванов у края бассейна. Он кажется на мгновение безмолвным, и я скольжу в воду, позволяя воде покрыть меня до середины груди, пытаясь отогнать любую неловкость.

Но это не неловко. На самом деле нет. Это не то чувство, которое потрескивает в воздухе между нами, когда Иван отворачивается, по-видимому, пытаясь вернуть себе самообладание.

Я отплываю от края бассейна, позволяя прохладной воде омывать меня, пытаясь замедлить свое бешено колотящееся сердце. Напряжение между Иваном и мной ощутимо, и я чувствую его взгляд на себе, даже когда не смотрю на него. Я делаю глубокий вдох, вдыхая запах хлорки и тропических цветов из близлежащих горшечных растений.

— Вода отличная, — кричу я ему с того места, где стою, теперь на более комфортном расстоянии между нами. — Ты собираешься войти?

Иван колеблется мгновение, затем, кажется, понимает, что именно для этого мы и здесь.

— Полагаю, мне следует это сделать. — Говорит он, и в его голосе слышится хрипотца, когда он встает и тянется к краю рубашки. Я инстинктивно отвожу взгляд, но не могу вечно оторвать от него глаз, и мельком вижу его мускулистую грудь и пресс, черные чернила, кружащиеся по его коже, когда он скользит в воду. Синяки на его торсе начали немного бледнеть, желтовато-зеленые в золотистом свете люстр.

— Не покажется ли кому-нибудь странным, если они увидят синяки? — Спрашиваю я, оглядываясь, чтобы увидеть, смотрит ли кто-нибудь на нас. В зону бассейна начинают просачиваться другие гости, и я чувствую вспышку напряжения. Мы так долго пытались оставаться вне поля зрения, что кажется странным, что это ограничение теперь ослабили. Но я не вижу никого, кто бы выглядел подозрительно, или кого-то из мужчин, которых мы пытаемся активно избегать.

— Нет. — Иван откидывается на край бассейна, и мне снова приходится попытаться оторвать взгляд от его груди. — Они просто подумают, что я боец ММА или что-то в этом роде. Здесь проводится много боев.

— О. Это имеет смысл. — Я провожу пальцами по воде, задерживаясь на мгновение, прежде чем вытащить себя из бассейна, стараясь не думать о том, как отчетливо я чувствую на себе взгляд Ивана, когда иду туда, где ждут наши напитки.