Бесконечная одержимость

После того как мы положили трубку, я долго смотрела на свой телефон. Я не могу не задаваться вопросом, стоило ли мне соглашаться на свидание, стоило ли заставлять его ждать дольше, стоило ли заставлять себя ждать дольше. Я чувствую еще один укол вины, когда думаю о Веноме, и задаюсь вопросом, не обманываю ли я Ивана, делая это без обязательств в отношениях. Я все еще слышу, как он говорит мне, что, когда я все выясню, для нас обоих все будет кончено. Это было такое смелое заявление, такое окончательное, какого мне еще не говорил ни один мужчина. Никто и никогда не хотел меня так сильно, как, похоже, Иван.

Это то, чего, как я думала, я хотела, но это также ужасает, напрягает и пугает, и от этого мне хочется бежать к нему и от него одновременно.

Я хотела дать себе шанс побаловать эту дикую сторону, которую я открыла в себе, прежде чем снова вступать в отношения. И это не значит, что я привязываю Ивана к себе чем-то, что может стать чем-то настоящим. Веном будет только тем, что он есть, — именем на экране, фантазией, напечатанной в нескольких словах за раз.

Иван сказал, что позволит мне делать это в своем собственном темпе. Что он будет терпелив к моей неуверенности.

Теперь я начинаю чувствовать, что рассчитываю на это.

* * *

Когда я беру телефон утром, собираясь на бранч с подругами, первым на экране появляется не имя Ивана. Он там, его имя сопровождается быстрым сообщением «Доброе утро, милая, не могу дождаться, когда увидимся позже», но ему предшествует череда сообщений от Нейта, каждое из которых заставляет мой желудок опускаться еще ниже, чем предыдущее.

НЕЙТ: Не могу поверить, что ты не написала и не позвонила. Неужели пять лет ничего не значили для тебя?

НЕЙТ: Это был просто гребаный секс, Шер. Просто секс со шлюхой, на которую мне было наплевать. И из-за этого ты выкинула все наши гребаные отношения.

НЕЙТ: Ты жалкая, честно. Ведешь себя как ребенок, выгоняешь меня из нашей квартиры, потому что не можешь смириться с тем, что я отношусь к тебе с уважением. Как к женщине, на которой я хотел бы жениться, а не как к гребаной шлюхе. Сколько парней ты уже поставила на колени? А? Мне чертовски повезло, что я не женился на тебе, сука. И я собираюсь выяснить, как вернуть свою квартиру. На ней есть и мое имя, тупая пизда. Ты не сможешь там долго оставаться. Лучше надейся, что я не застану тебя прыгающей на члене какого-нибудь другого парня, когда вернусь.

Мое лицо горит, и мне требуется все, чтобы не ответить. Я не была ни с кем другим, вообще-то — то, что мы с Иваном делали в его машине, это самое далекое, что я делала, кроме той ночи в «Маскараде», в действительности. Это и мои ночные разговоры с Веномом — вот и все. Я ни с кем не трахалась с тех пор, как ушел Нейт. Никто больше не был в моей постели. И читая сообщения, думая о том, что это человек, который когда-то давно говорил мне, что любит меня, за которого я планировала выйти замуж, мне становится плохо.

— Так то лучше. — Говорит Джаз за бранчем когда я показываю ей, Зои и Саре сообщения. — По крайней мере, теперь ты знаешь, кто он на самом деле, и у тебя нет шансов вернуться к нему.

— Это правда. Но трудно вот так увидеть истинное лицо человека. — Говорит Сара, подталкивая кусочек вафли к своей тарелке. Я знаю, что она думает о Колине, который, как она сказала нам, назвал ее разными именами во время их последней ссоры. — Трудно сопоставить это с человеком, которого ты раньше знала.

— Это заставляет меня задуматься, стоит ли вообще пытаться снова. — Я бросаю телефон рядом с тарелкой, и на меня смотрит мой наполовину съеденный сэндвич «Крок Мадам». — Если кто-то может быть нормальным в течение пяти лет, а потом вот так сходить с ума — не говоря уже об изменах, как я вообще могу кому-то доверять? Может, мне не стоит беспокоиться?

— Это из-за Ивана, да? — Спрашивает Зои, и Джаз кивает. Она знает о моем сегодняшнем свидании, я ей уже говорила.

— Я иду с ним на свидание после нашего завтрака. — Я тыкаю в яйцо на верхушке своего сэндвича, наблюдая, как желток растекается по хлебу. — Но, может быть, мне не стоит. Может, все это бессмысленно?

— Нет, — твердо говорит Джаз. — Даже если в итоге все пойдет не так, как хотелось бы Ивану, смысл в попытках есть. Если ты просто замкнешься в себе, Нейт выиграет. Если он так сильно залезет тебе в голову, то получит то, чего действительно хочет. Ты должна избавиться от этого и делать то, что хочешь. И если в конце концов будет больно, значит, больно. Ты снова сядешь на лошадь.

Я игриво кошусь на нее.

— Ты даже не знаешь, как ездить на лошади.

— Неправда, — уверенно говорит Джаз. — В детстве я была неплохим конником. Бросила, когда уехала в колледж. — На ее лице на мгновение мелькает ностальгия, и я удивленно смотрю на нее. Я не думала, что о Джаз есть что-то, чего я не знаю.