Мы сидели с поникшими головами в бункере дядюшке Эла. Голова раскалывалась, руки тряслись, страшно хотелось пить. Но я молчал. Ангел поджала губы. На ее лице читалось явное волнение и разочарование. Лилит выглядела более спокойно и вертела в руках знакомый мне серебряный футляр. Бестия тихо сидела в углу, держась за распухшую челюсть, и недобро косилась на меня.
— Это что у тебя, Лилит? Пистолет Цезаря? — вскинул брови Эл, только сейчас обратив внимание на новую «игрушку» брюнетки. — Лучше избавься от него как можно скорее. Причем сделай так, чтобы никто никогда его не нашел!
Дядюшка Эл начал в задумчивости ходить взад-вперед. Мы молчали.
— Есть у меня одна мыслишка, — сказал он после продолжительной паузы. — Может быть и сработает. Нужно сделать несколько звонков, а времени мало. Возможно, уже нет вообще. Вот что, молодые люди, давайте-ка пакуемся в ваш звездолет и выходим в космос. Что они сделают с моим любимым салуном страшно представить, но жизнь всяко дороже. Вперед, Омикрон.
Мы проследовали за Элом наверх. Два столика у бара были заняты шайкой Грязного Пита. Я посмотрел на Пита. Он с нескрываемым подозрением оглядел меня. В один момент я разложил Тор в руках и прицелился в мужчину. Моему примеру последовали девчонки.
— Э… ребзя, че случилось? Че такие нервные?! — поднял руки Пит. — Мы просто выпить зашли.
— Салун закрывается, Пит, — сказал Эл. — Уходите. Агна, дорогая, хватай самое необходимое и на выход. Мы на некоторое время улетаем.
— Что случилось, папа?
— Пока ничего. Просто мера предосторожности. У тебя три минуты. Чего расселся, Пит? Я сказал, выметайтесь! За причиненное неудобство потом проставлюсь.
* * *
Я сидел в капитанском кресле, задумчиво глядя в бесконечную пустоту космоса. Рядом Ангел и Лилит. Бестия в медблоке лечит челюсть.
Мы выделили дядюшке Элу и его дочурке две свободные каюты. Пока Агна осваивалась в новом пристанище, Эл вел переговоры. Не знаю пока с кем и о чем, но по моему приказу Прелесть все внимательно слушала и записывала. В случае, если прозвучит что-то против нас, она должна дать мне знать. В целом я доверял Элу. Но сейчас, когда на кону его собственная шкура, вариант, где он нас сдает с потрохами клану Вега, выглядел вполне логично и крайне реалистично.
— Ангел, Лилит, — начал я, пытаясь правильно подобрать слова. — Хочу попросить у вас прощения. Я вел себя как полный кретин. Особенно в этом клубе. Не знаю, что на меня нашло.
— Лазарь, — Ангел посмотрела мне в глаза. — С тех пор, как мы вырвались на свободу, я тебя узнаю все меньше и меньше. Что с тобой?
— Не знаю, — честно признался я. — Может, эта самая свобода опьянила. Но я возьму себя в руки. Обещаю.
— Больше никаких наркотиков?
— Никогда, — тут же пообещал я. — И текилу эту нахер. Отныне только пиво и орешки.
Ангел слегка улыбнулась, и я почувствовал на душе облегчение. Я гораздо больше переживал за ее отношение к себе, чем за клан Вега, вероятно, уже объявивший на нас охоту.
— Поспать бы тебе не мешало, Лазарь, — подала голос Лилит. — Выглядишь паршиво.
— Ты права. Но вахта моя.
— Я тебя подменю. Ты нам нужен свежий. Сомневаюсь, что теперь обойдется без драки.
— Спасибо, Лилит. И тебе, Ангел. Огромное вам обоим спасибо.
— А мне за что? — спросила златовласая хакерша.
— За то, что ты просто есть, — улыбнулся я, поднимаясь с кресла. — И поддерживаешь меня несмотря ни на что. И за то, что вы с Лилит вытащили нас оттуда. Даже не представляю, как вы справились. Я более-менее пришел в себя только в бункере.
— Иди давай, ковбой, — улыбнулась мне в ответ Ангел.
Я прошел в свою каюту и тут же разделся. Принял душ, смывая с себя поганый день и чужую кровь. Затем надел свежее белье и улегся в койку. Сначала хотел попросить Прелесть включить мне трансляцию из каюты Эла, но едва прикрыл глаза, как почувствовал что проваливаюсь в объятья глубокого сна. Видимо, я устал гораздо больше, чем мне казалось.