Бесконечная война

Джошуа начал понимать, что наиболее распространенная причина возникновения Джокера — это столкновение с астероидом. Земля довольно долго находилась внутри автомата для пинбола только в космических масштабах. Билл ненадолго задержался в одном особенно пострадавшем мире — на Западе-191248. Катастрофа там произошла всего несколько лет назад, в Центральной Азии, далеко от места остановки; жизнь на планете погибла почти полностью, и мир страдал от астероидной зимы.

Но и были и другие опасности, только ждавшие удобной минуты. Взять хоть Запад-485671. Мир, в котором Ледниковый период превратился в бесконтрольное оледенение, может быть, из-за того, что Солнечная система вошла в густое межзвездное облако, заслонявшее свет солнца. Здесь океаны до самого экватора покрывал лед, окутанная снегом земля сверкала ослепительно-белым в лучах, лившихся с синего неба, на котором не было ни облачка, не считая завитков, которые Билл назвал кристаллами углекислоты. Но в глубине океан, согреваемый внутренним теплом планеты, оставался жидким, и в темных подводных убежищах притаилась жизнь — в ожидании того времени, когда вулканы вновь оттаят эту Землю.

Запад-831264. Джошуа увидел землю цвета ржавчины, пейзаж совершенно как на Марсе, очевидно лишенный жизни, не считая ручейков лилового ила. Воздух был красным из-за пыли, которую вздымали непрерывные бури.

— Что тут случилось?

— Гамма-лучевой взрыв. То есть мы так предполагаем. Возможно, вызванный какой-то огромной сверхновой. Огромная звезда рухнула в черную дыру. Могло случиться в пределах нескольких тысяч световых лет. Буря гамма-лучей уничтожила озоновые слои и поджарила все, что было на поверхности.

— «Глубокое молчанье, пустыня мертвая, и небеса над ней».

— Это что, Джош?

— Так, вспомнил о сестре Джорджине.

— Рано или поздно жизнь все равно возвращается. Правда, всегда есть шанс, — с мрачной радостью сказал Билл, — что мы перейдем в какой-нибудь мир в ту самую секунду, когда на него свалится огромный камень. Что это там в небе? Птичка? Самолет? Бабах!

Джошуа, подавленный Джокерами, похожими на склеп, был не в настроении смеяться.

— Мы по-прежнему ищем Салли?

— Мы делаем все возможное, — ответил Билл. — Тот кобольд сказал, что, по его мнению, тролли прячутся в одном из Джокеров. Плохие новости: Джокеров много. Хорошие новости: в них уйма стригалей.

— Тролли прячутся от людей. Как Салли.

— В том-то и дело. Прежде чем мы отправились, я послал вперед весточку. И я по-прежнему надеюсь, что, если Салли заметят, кто-нибудь даст знать. Тут полно радиостанций — отличный способ поддерживать связь в нецивилизованном мире. Мы слышим сигнал, когда проходим мимо. Разумеется, некоторые миры так сильно пострадали, что в них нет ионосферы, тут уж ничего не поделаешь. Когда речь о стригалях, никаких окончательных планов быть не может. Такова их природа. В разных странах стригалей называют горцами, дикарями, отшельниками, хобо, сезонниками. В Австралии говорят «бродяга», в Англии — «путешественник». Кое-где их называют скитальцами. Ты сам когда-то был скитальцем — Тем Самым. Хотя и предал собственную легенду, дружище, когда построил дом и завел хозяюшку.

Джошуа ощутил раздражение. Он никогда не мечтал о легенде. Он просто хотел жить собственной жизнью, по своим правилам. Неужели он был обязан потакать поклонникам? Джошуа едва устоял перед искушением врезать Биллу.

— Да, я понимаю. Правда, мне очень приятно, что ты стараешься помочь.

— Я делаю то, что можно сделать. Если только ты сам вдруг не поймешь, куда она отправилась. И вообще, хватит болтать. У меня мозги не варят от жары. Не хочешь раздавить бутылочку? Тащи сюда ящик, и я тебе расскажу про другие Джокеры. Или посмотрим кино? Как в старые добрые деньки, когда ты путешествовал с Лобсангом. Давай посмотрим кино…

По большей части, к рассказам Билла Джошуа относился скептически.

Например, когда тот рассказал ему про Джокер под названием Биток. Джошуа там побывал во время первого путешествия с Лобсангом. Этот Джокер устроился среди относительно спокойных миров Кукурузного пояса. Мир, похожий на шар для бильярда, совершенно гладкий, под безоблачным синим небом.

— Я знаю одного парня, который слышал от другого парня…

— О господи.

— Короче, тот на спор заночевал на Битке. Один. Как ты. Голый. Это тоже было частью спора.

— Не сомневаюсь.

— Утром он проснулся с адским похмельем. Пить в одиночку — дурное дело. Этот парень, кстати, был прирожденным путником. И вот он с похмелюги собрал свои манатки и перешел — и в процессе вроде как споткнулся.

— Споткнулся?

— Ему показалось, что он перешел как-то не так.

— Что? Как? Что ты вообще имеешь в виду?

— Ну, мы в норме переходим на запад или на восток, правильно? Есть обходные пути, есть слабые места, если их найти, но, в общем, и все. Короче говоря, он почувствовал, что перешел как-то иначе. Перпендикулярно. Типа на север.

— И?

— И оказался в каком-то совсем другом мире. Там была ночь. Чистое небо, никаких звезд. Ну, в привычном виде. Вместо наших звезд…

— Твоя манера рассказывать, Билл, иногда действует на нервы.

Билл ухмыльнулся.